Что происходит с грефом и сбербанком

Обновлено: 28.03.2024

За недавним заявлением главы Сбербанка Германа Грефа о том, что он может покинуть свой пост, если стратегия развития крупнейшего российского банка будет изменена, просматривается несколько злободневных и, очевидно, взаимосвязанных сюжетов. Первый — вопрос о передаче Сбербанка под контроль правительства, который, скорее всего, практически решен, и первым номером в этом процессе будет выступать, скорее всего, не Греф. Второй сюжет — вероятное появление новых бенефициаров курса на «тотальную цифровизацию» России, который практически наверняка усилится при премьер-министре Михаиле Мишустине. Третий — закрепление Сбербанка в роли института развития экономики страны, на чем, возможно, будет настаивать первый вице-премьер Андрей Белоусов. Последний пункт выглядит для Грефа наиболее неудобным, учитывая ту специфическую позицию, которую государственный Сбербанк занимал по ряду принципиальных вопросов государственной важности — от вхождения в Крым до присоединения к национальной системе быстрых платежей.

«Глубоко убежден, что стратегия правильная, практика это доказывает. Я, когда приходил на свою позицию, приходил с концепцией. Если концепция будет изменена, я не вижу своего места в компании. Мы сейчас в процессе осознания и переговоров. Ну и в целом я бы сказал, что я к этому отношусь больше позитивно, чем негативно. Даже не как банк, а как крупная финтехкомпания», — сообщил Герман Греф в интервью каналу «Россия-24» в кулуарах состоявшегося несколько дней назад Всемирного экономического форума в Давосе.

Непосредственным контекстом этого заявления стали слова заместителя министра финансов РФ Алексея Моисеева, который накануне форума в Давосе сообщил для СМИ, что схема выхода Банка России из капитала Сбербанка «дорабатывается, она почти доработана». Доля ЦБ в Сбербанке на данный момент составляет 50% плюс одна акция — это минимальный установленный законом порог (остальные акции торгуются на бирже). При этом, напомнил в конце прошлого года министр финансов и на тот момент первый вице-премьер Антон Силуанов, давно идет дискуссия о том, что финансовый регулятор не должен быть участником тех организаций, за которыми он надзирает (читай: банков с государственным участием). «Тема эта не новая, тема эта поднималась 10 и более лет назад. Сейчас такие вопросы тоже обсуждаются», — отметил Силуанов.

Один из наиболее вероятных вариантов выхода ЦБ из капитала Сбербанка — передача принадлежащего Банку России контрольного пакета в Росимущество, прежде подчиненное Минэкономразвития РФ, а теперь переданное в ведение Минфина. При таком сценарии Герман Греф, чьи полномочия во главе Сбербанка были досрочно продлены в мае прошлого года, определенно не будет главным оператором процесса — формально он в Сбербанке лишь наемный менеджер. Совсем другое дело — председатель ЦБ Эльвира Набиуллина, которая уже заявила о своей готовности выступить первым номером.

«На наш взгляд, — сказала она в конце прошлого года в интервью „Интерфаксу“, — было бы логично, чтобы правительство купило наш пакет акций Сбербанка, если хочет получать дивиденды на постоянной основе». Безусловно, добавила она, перечисление дивидендов от собственности, которой владеет ЦБ, в бюджет может быть только исключительной временной мерой. «Мы такую практику не приветствуем. Это закрепилось на временной основе до 2022 года. Мы не очень этим довольны, но закон есть закон», — отметила также Набиуллина.

По оценке биржевых аналитиков, на конец прошлого года стоимость контрольного пакета Сбербанка составляла 2,8 трлн рублей, а объем дивидендов оценивается в сотни миллиардов рублей. В прошлом году Сбербанк в очередной раз обновил рекорд чистой прибыли: по данным портала «Банки.ру», в декабре она составила 814,1 млрд рублей — на 7,3% больше, чем годом ранее.

Одним из обсуждавшихся источников покупки правительством контрольного пакета акций Сбербанка были средства Фонда национального благосостояния (ФНБ), размер которого на начало этого года достиг почти 7,8 трлн рублей. Но теперь для этих средств могут быть найдены другие приоритеты. «По оценкам, уже летом часть Фонда национального благосостояния, размещённая в валюте, преодолеет отметку в 7 процентов ВВП. Мы сформировали такие объёмы резервов, которые гарантируют нам устойчивость и безопасность, и значит, можем вкладывать дополнительные доходы в развитие, в национальную экономику», — заявил в своем послании Федеральному собранию 15 января Владимир Путин. Об этом же источнике стимулирования роста экономики заявил в своем первом выступлении в качестве нового главы правительства и премьер-министр Михаил Мишустин.

Фигура нового премьер-министра создает для Германа Грефа дополнительный источник беспокойства, поскольку еще в бытность главой ФНС Мишустин активно занимался цифровизацией, главным адептом и «гуру» которой в России небезосновательно считается глава Сбербанка. Видимо, поэтому в выступлении Грефа в Давосе прозвучали слова о возможной смене концепции Сбербанка, которые идеально ложатся на планы по передаче его контрольного пакета правительству. Фактически в этом выступлении Греф послал сигнал Мишустину, напомнив, что «мы [Сбербанк] можем быть очень мощной платформой для развития страны, цифровой трансформации. Альтернатив не так много в России». Остается только понять, что по этому поводу думает новый глава правительства, наверняка имеющий собственные представления о стратегии цифровизации, а также узнать о том, какой конкретно план перехода Сбербанка под контроль кабмина согласован.

С большой долей вероятности Михаил Мишустин признает за Сбербанком ту роль, о которой говорит Герман Греф. Но передача контрольного пакета Сбербанка правительству будет предполагать иную субординацию и определенно не ту роль «свободного радикала» цифровизации, которую Греф за собой закрепил уже достаточно давно. Тем более, претензий в связи с этим к Грефу может быть предъявлено немало — достаточно вспомнить недавнюю скандальную историю с утечкой в Сеть данных учетных записей клиентов Сбербанка, которые были проданы одним из его сотрудников. Ответственность за это Грефу пришлось брать на себя.

Кроме того, не следует забывать, что у Германа Грефа с некоторых пор далеко не блестящие отношения с его бывшей подчиненной в Минэкономразвития РФ Эльвирой Набиуллиной и сохранившим пост министра финансов Антоном Силуановым, который теперь фактически контролирует Росимущество.

Отношения с главой ЦБ у Грефа обострились в связи с позицией Сбербанка по присоединению к системе быстрых платежей (СБП), участие в которой по решению регулятора является обязательной для системно значимых банков. Сбербанк, развивавший собственную систему онлайн-платежей (один из ключевых элементов его «цифровой самодеятельности»), всячески затягивал выполнение этого решения, и только после того, как ЦБ был вынужден прибегнуть к штрафу, Греф в декабре прошлого года заявил, что к весне подключение СБП все-таки состоится. При этом Сбербанк открыто критиковал действия ЦБ — в итоговом бюллетене Сбербанка за прошлый год говорилось, что «по жесткости банковского регулирования Россия в 2019 году поставила мировой рекорд».

С Силуановым же в сентябре прошлого года на Московском финансовом форуме у Грефа вышел публичный спор на повышенных тонах о качестве реализации нацпроектов. «Старые методы управления устарели», — заявил тогда глава Сбербанка в лицо первому вице-премьеру и министру финансов. Однако после отставки Дмитрия Медведева Силуанов сохранил место в правительстве, хотя теперь за ним остался только пост главы Минфина и — в качестве утешительного приза — контроль над Росимуществом.

Наконец, в этой многоходовой аппаратной комбинации теперь есть еще один важнейший игрок — новый первый вице-премьер Андрей Белоусов, во второй половине 2000-х годов также работавший заместителем Грефа в Минэкономразвития. В то время Греф характеризовал Белоусова как лучшего макроэкономиста страны, хотя их представления об экономической политике сильно отличались (Греф традиционно считался «либералом», Белоусов — сторонником более активной роли государства в экономике). После отставки Грефа и прихода ему на смену Эльвиры Набиуллиной Белоусов в Минэкономразвития долго не задержался — в 2008 году он пошел на повышение, став директором Департамента экономики и финансов аппарата правительства РФ.

Появление Андрея Белоусова — главного идеолога нацпроектов — на посту второго человека в правительстве означает, что курс на стимулирование экономического роста через нацпроекты будет не просто продолжен, но и значительно усилен. В связи с чем возникает логичный вопрос о том, какое место в этом курсе займет Сбербанк и лично его нынешний руководитель, который на прошлогоднем Московском финансовом форуме прямым текстом говорил, что нацпроекты не дадут результата.

«Все деньги по национальным проектам нужно пустить на переизобретение, на создание новой модели в каждой из этих сфер: в образовании, здравоохранении, в государственном управлении и в судебной системе», — пояснил тогда свою точку зрения Герман Греф.

Слова Грефа о возможном изменении стратегии Сбербанка в связи с переходом под контроль правительства можно рассматривать и как намек на то, что финансово-экономический блок нового кабинета министров видит крупнейший российский банк в виде более активного проводника своей политики. Что, вероятно, не слишком обрадовало Грефа, привыкшего регулярно высказывать особое мнение по многим вопросам национальной политики — и в этом смысле Сбербанк давно стал государством в государстве. Один из самых показательных примеров этого — принципиальный отказ Сбербанка работать в Крыму из-за угрозы санкций, о чем Герман Греф неоднократно говорил с различных трибун (что, впрочем, не мешает Сбербанку контролировать самый роскошный крымский отель «Мрия» в Ялте). В то же время Андрей Белоусов, как известно, в 2014 году поддержал присоединение Крыма.

Предстоящие решения по Сбербанку должны дать ответ и на вопрос о его приватизации, о возможности которой речь идет довольно давно. Если в 2011 году, когда при президенте Дмитрии Медведеве замышлялась очередная «большая приватизация», предполагалось, что из ключевых госактивов в собственности государства останутся Сбербанк и «Газпром», то в дальнейшем планы по включению Сбербанка в план приватизации вышли на уровень дискуссии. «Сбербанк не относится к приватизации. Но, строго говоря, у нас есть возможность приватизировать небольшую часть Сбербанка без снижения доли голосующих акций правительства до ниже 50% плюс одна акция», — отмечал в ноябре 2016 года Алексей Моисеев.

Три года назад попытки распродажи госимущества для пополнения бюджета потерпели фиаско, но осенью прошлого года правительство вернулось к идее «большой приватизации», причем уже без акцента на бюджет.

«Программу приватизации нужно делать более амбициозной… Слава богу, у нас есть сейчас возможности привлечения ресурсов, мы не испытываем никаких проблем для финансирования дефицита бюджета, поэтому приватизация рассматривается исключительно как структурная мера», — заявлял тогда Антон Силуанов на встрече с иностранными инвесторами в рамках мероприятия МВФ и Всемирного банка в Нью-Йорке.

Одним из сторонников приватизации Сбербанка выступал не кто иной, как Герман Греф. Еще в 2010 году на форуме в Давосе он предлагал приватизировать российские госбанки, начав именно со Сбербанка. В 2015 году в интервью немецкому деловому изданию Handelsblatt Греф говорил, что полностью приватизировать Сбербанк ничто не мешает, причем это позволит серьезно улучшить его положение (с тех пор, правда, чистая прибыль Сбербанка выросла более чем вчетверо). А в середине 2018 года Греф заявлял, что приватизация государственных банков, включая Сбербанк, могла бы стать хорошей альтернативой повышению налогов. Видел ли Греф самого себя в списке главных бенефициаров приватизации Сбербанка, — вопрос риторический. Но настойчивое возвращение к этой теме говорит об одном: свою задачу-максимум он видел именно к подготовке банка к продаже, — точнее, к выводу его из-под контроля государства, который сейчас и так является минимально возможным, а 45,04% акций Сбербанка принадлежит юридическим лицам-нерезидентам, то есть иностранным инвесторам. Так что, если на решение о завершении приватизации Сбербанка будет наложено вето, миссию Грефа в самом деле можно будет считать завершенной.

Из Сбербанка ушли руководители блоков «Финансы», «Сеть продаж» и «Управление благосостоянием»; ранее они попали под блокирующие санкции США. Накануне стало известно об увольнении еще двух топ-менеджеров

Александра Бурико

Заместители председателя правления Сбербанка Александра Бурико и Сергей Мальцев, а также член правления Наталья Алымова решили оставить свои должности. Об этом РБК сообщили в пресс-службе «Сбера».

Как рассказали в банке, изменения в составе правления произошли «в рамках трансформации модели управления и актуализации стратегии Сбербанка».

Исполнять обязанности Бурико, Мальцева и Алымовой будут первые зампреды банка.

Бурико в 2020 году возглавила блок Сбербанка «Финансы», сменив на этой должности Александра Морозова. Ранее она была финансовым директором UC Rusal. В феврале «Сбер» сообщал, что летом Бурико должна была занять должность зампреда банка.

Юлия Чупина

Мальцев работал в Сбербанке с 1995 года. В 2016-м он стал вице-президентом блока «Розничный бизнес». Четыре года спустя он вошел в состав правления Сбербанка и начал курировать блок «Сеть продаж», передает Frank Media.

Алымова пришла в Сбербанк в 2011 году, до этого она работала в Банке Москвы, Райффайзенбанке, ЮниКредит Банке. В «Сбере» Алымова занимала должность старшего вице-президента и руководила блоком «Управление благосостоянием».

В России — новые правила гособоронзаказа. Кому стало невыгодно работать

Фото: Chris Hondros / Getty Images

Продажи предметов роскоши растут быстрее ожиданий. Как на этом заработать

Не все можно заменить: без этих ИТ-сервисов бизнесу будет особенно сложно

Сотрудник переехал за границу: 4 варианта, как оформить работу

Фото: Unsplash

Кто и как сегодня заключает контракты с блогерами

Почему обвалились продажи NFT

Фото: Anton Vaganov / Reuters

Экономика РФ не рухнула после санкций. Как это объясняют зарубежные СМИ

Будьте как мы: зачем Сoca-Cola сменила название в Китае на Ke Kou Ke Le

8 мая Минфин США объявил, что Бурико, Мальцев и Алымова попали в санкционный список SDN (Specially Designated Nationals, наиболее жесткий санкционный режим в США).

Накануне стало известно, что банк покинули еще два топ-менеджера — старший вице-президент «Сбера», руководитель SberCIB Андрей Шеметов и старший вице-президент и куратор блока «Стратегия и развитие» Юлия Чупина.

С начала российской военной операции на Украине и последующих санкций стран Запада из Сбербанка ушли несколько членов высшего руководства. Так, первый заместитель председателя правления Сбербанка Лев Хасис решил досрочно сложить свои полномочия (ранее планировалось, что это произойдет до 1 июня). Кроме того, источники РБК сообщили об увольнении исполнительного вице-президента, руководителя блока «Технологии» Давида Рафаловского.

У Сбера кризис идентичности

Сбер получил аккредитацию Минцифры России как ИТ-компания — ровно год спустя после того, как сам объявил себя таковой и с пафосом провел первую собственную технологическую конференцию SmartDev (см. «Сбер больше не банк…», «Эксперт» № 22 за 2021 год). Однако исполнительный вице-президент и руководитель блока «Технологии» Давид Рафаловский, который последние пять лет руководил процессом превращения Сбера в ИТ-гиганта и, в частности, способствовал созданию суперкомпьютера «Кристофари», радуется этому со стороны. Он больше не работает в банке: покинул его 27 февраля.

Почти одновременно с ним крупнейший банк покинул и первый зампредправления Лев Хасис, развивавший экосистему Сбера, включая онлайн-магазин «СберМегаМаркет» и другие сервисы. Об уходе Хасиса было известно заранее, но он покинул кредитную организацию почти на полгода раньше, чем собирался.

В марте ушел в длительный отпуск, а в мае уволился старший вице-президент и руководитель SberCIB Андрей Шеметов — он практически с нуля создал брокерское подразделение «Сбербанк Инвестиции», которое внесло заметный вклад в бум розничного инвестирования в России. На январь 2022 года в Сбербанке было открыто 5,5 млн брокерских счетов — почти треть всех счетов, открытых в стране. Правда, нельзя сказать, что все их владельцы сразу стали инвесторами: часть счетов остается пустыми, а активных, то есть со сделками не реже раза в месяц, из этих 5,5 млн лишь 300 тыс.

В мае также покинула банк после длительного отпуска старший вице-президент, куратор блока «Стратегия и развитие» Юлия Чупина — она внедряла в банке облачную платформу управления персоналом SAP Success Factors.

Чупина и Шеметов, а также Рафаловский и Хасис избежали того, что настигло других топов Сбера, задержавшихся на своих местах и, возможно, не собиравшихся уходить. В начале мая зампредправления Александра Бурико, отвечающая за блок Сбербанка «Финансы», зампредправления Сергей Мальцев (блок «Сеть продаж») и член правления Наталья Алымова (блок «Управление благосостоянием») попали в санкционный список SDN — Specially Designated Nationals, наиболее жесткий санкционный режим в США. В результате они тоже покинули свои места — как сообщили в пресс-службе Сбера, «в рамках трансформации модели управления».

Можно предположить, что эта трансформация затронет не только управление, но и дальнейшее развитие Сбера. Вряд ли незамеченным для него пройдет уход людей, строивших Сбер как ИТ-компанию, которая должна быть включена в мировой финансовый рынок наравне с Apple, Amazon и Alibaba, а на российском рынке — обойти «Яндекс» (такие планы вынашивал Давид Рафаловский), а также как экосистему и конкурента WIldberries. О некой растерянности топ-менеджмента Сбера может свидетельствовать и заметное сокращение этой весной числа публичных заявлений главы банка Германа Грефа. Пристального внимания сейчас явно требуют более прозаичные и насущные темы: работа в условиях санкций и вытеснения с зарубежных рынков, давление на капитал. Сбер все еще не решился выйти на рынок Крыма, хотя терять банку, равно как и находящемуся под всевозможными санкциями Грефу, уже нечего.

С другой стороны, вектор на противостояние с Западом был очевиден и до февраля 2022 года. Облачная платформа SberCloud и суперкомпьютер «Кристофари» и задумывались как возможность для российских компаний работать с сервисами, не подверженными санкциям. Давид Рафаловский упоминал, что ИТ-блоку приходится «делать самому больше, чем хотелось бы», но другого выхода нет, так как закупать решения у США не вариант. Тем не менее, похоже, экосистема и ИТ больше не интересуют Сбер: на минувшей неделе он продал сервисы Okko и «Звук», а также SberCloud и Центр речевых технологий (последний был создан для развития семейства голосовых помощников Сбера).

Сбер выделяет направление электронной коммерции в отдельный холдинг. В этом событии можно увидеть либо переход к еще более модной вещи, чем «экосистема» — к мегавселенной, а можно — избавление от накопившихся непрофильных активов, по крайней мере, в оперативном управлении.

Сбербанк больше не превращается в экосистему

Сбербанк меняет организационную структуру в интересах реализации своей стратегии, а также сообщает о кадровых изменениях. В отдельные компании будут выделены экосистема для клиентов — юридических лиц (В2В-бизнес) и экосистема для клиентов — физических лиц (В2С-бизнес).

В ключевой для группы небанковской индустрии — индустрии электронной коммерции — будет создан соответствующий холдинг, в который войдут компании СберМаркет, СберМегаМаркет, СберЛогистика, Сбер Еаптека и СММ Ретейл, а также в совместное предприятие c VK — О2О-холдинг.

Единое управление активами позволит обеспечить как лучший клиентский опыт, так и создаст существенные синергии и упрочнит позиции группы в стремительно развивающейся индустрии е-сom, утверждают в компании

Всем партнёрам Сбера в компаниях, которые войдут в состав холдинга, будет сделано предложение обменять свои акции на акции холдинга по справедливой рыночной цене. Заявленные изменения оргструктуры будут реализованы до 1 июня 2022 года.

«Сбер проходит успешную трансформацию бизнес-модели от банка к диверсифицированной экосистеме, предоставляющей сотни полезных повседневных сервисов в различных сферах для более чем 105 млн клиентов в B2C- и B2B-сегментах. Синергия в продуктах и сервисах на основе клиентских путей, каждодневное предвосхищение потребностей клиента и формирование целостного предложения для сегментов от Сбера как экосистемы — ключевая задача нашей команды. Именно поэтому было важно объединить все продукты из финансовой и нефинансовых индустрий под единым лидерством в каждом из наших ключевых клиентских сегментов», — прокомментировал ситуацию президент, председатель правления Сбербанка Герман Греф.

Также Сбербанк принял ряд кадровых решений. Курировать развитие экосистемы В2В будет Александр Ведяхин — первый заместитель председателя правления. Он же будет курировать блок «Сеть продаж», развитие искусственного интеллекта и ESG-направление.

Наблюдательный совет Сбербанка принял решение ввести должность первого заместителя председателя правления, который будет курировать экосистему В2С. После согласования с ЦБ РФ на эту должность планируется назначить Кирилла Царёва.

На должность заместителя председателя правления рассматирвается кандидатура Александры Бурико, старшего вице-президента, руководителя блока «Финансы».

Также Наблюдательный совет Сбербанка рассмотрел просьбу первого зампреда правления Льва Хасиса, который принял решение завершить свою работу в правлении Сбербанка для того, чтобы иметь возможность заняться собственными проектами. Впрочем, он продолжит сотрудничество со Сбером в качестве консультанта, а также станет президентом и председателем совета директоров создаваемого Сбером холдинга электронной коммерции.

Конечно, создание холдинга электронной коммерции не означает смерть экосистем Cбера, а скорее их переход на уровень метавселенной. Модное нынче слово Греф не произносит прямо, но его подразумевает. В этой вселенной найдется место многим экосистемам. Ее центром как раз и станет та самая коммерция, точнее ее сервисы. Банка как такового в ней уже нет и сейчас, не зря они Сбер, а не Сбербанк, полагает эксперт.

Глава Сбера, безусловно, стремится сделать из компании этакий симбиоз Амазона и Фейсбука, отсюда и коллаборация с VK. Ставится цель захватить абсолютно все сферы жизни общества, поясняет Анастасия Кучерена. По ее мнению, Герман Греф — наш главный визионер и лучший пример того как можно управлять госкомпанией. Нельзя сказать, что другие отечественные бизнесмены хуже, просто у них нет такого колоссального ресурса.

Выделение холдинга по развитию электронной коммерции из группы компаний Сбербанка стало следствием его неорганического роста внутри корпорации, полагает основатель Talkbank Михаил Попов. По сути, по его мнению, эта часть группы Сбера стала слишком большой, чтобы оставаться в рамках ее структуры. Во многом это связано с тем, что банки и электроннапя коммерция имеют принципиально разные корпоративные культуры, которые достаточно сложно совмещать.

С другой стороны, как сказал банкир, с выделением из группы компаний отдельной структуры, помимо очевидной автономии, появятся также определенные проблемы с интеграцией в экосистему. Кросс-продажи и единый информационный ландшафт начнут «притормаживать», так как даже в рамках одной группы при единой вертикали часто возникают сложности с выделением IT-ресурсов. Когда это уже в какой-то степени независимые структуры, координация таких вещей еще больше усложняется.

При этом, полагает эксперт, в новом холдинге за счет повышенной автономности могут появиться другие банковские услуги. Это тоже может стать следствием разделения компании. Возможно, это является одной из целей создания холдинга, чтобы избежать усиления монопольного положения Сбербанка на рынке банковских услуг. Избыточная монополизация никому не пойдет на пользу, так как вслед за ней растут системные риски, растут, в конечном итоге, цены для потребителей.

«Большой вопрос в том, насколько сохранится единая экосистема», — сказал «Эксперту» Михаил Попов. Сейчас в отделениях Сбербанка экосистема будет находиться в уязвимом положении, чего не было, когда все это развивалось на базе Сбера. Но вопрос экосистемных рисков в банковском секторе неоднократно поднимался со стороны регулятора. Многие и в правительстве, и в регуляторе хотели эти вещи разделить. Сам Сбербанк сможет в этой ситуации сфокусироваться на банковской деятельности, о чем тоже часто говорили представители регулирующих органов, считает банкир.

В то же время, добавил Михаил Попов, в центре нового холдинга, скорее, окажется электронный маркетплейс — СберМегаМаркет. Вокруг него будут выстраиваться сервисы, как это происходит в таких экосистемах, как Ozon или Wildberries.

Сбербанк сохранит надежность независимо от внешних условий, так как в последние годы кредитная организация обеспечила запас прочности и накопила опыт. Об этом 2 марта заявил председатель правления банка Герман Греф.

«Наш приоритет — обеспечивать бесперебойную и скоординированную работу всех наших систем и служб для защиты интересов наших клиентов. Все наши офисы работают в штатном режиме, клиентам — физическим и юридическим лицам — доступны их средства в полном объеме. За последние годы мы смогли создать существенный запас прочности, развить компетенции, накопить опыт, которые позволяют нам оставаться надежным финансовым партнером для наших клиентов вне зависимости от внешних обстоятельств», — приводятся его слова на сайте банка.


В опубликованном пресс-релизе также подчеркивается, что руководство организации в настоящее время оценивает возможное влияние санкций и принимает нужные меры для обеспечения устойчивой деятельности группы.

Ранее в этот день Сбербанк сообщил о решении уйти с европейского рынка. Как указали в кредитной организации, дочерние банки столкнулись с аномальным оттоком средств и угрозой безопасности своих сотрудников. При этом в Сбербанке заверили, что активов банка достаточно для осуществления выплат всем вкладчикам.

Накануне, 1 марта, Великобритания ввела санкции против корреспондентских счетов Сбербанка, а также запретила клиринговые операции в фунтах. В Сбербанке, в свою очередь, заявили, что введенные Британией санкции не повлияют на российских клиентов.

Также во вторник президент России Владимир Путин подписал указ о введении дополнительных временных экономических мер для обеспечения финансовой стабильности в стране. Уточняется, что решение связано с «недружественными и противоречащими международному праву действиями Соединенных Штатов и примкнувших к ним иностранных государств и международных организаций», которые направлены на введение санкций в отношении граждан и юрлиц России.

В частности, со 2 марта из РФ запрещается вывозить наличную иностранную валюту в сумме, превышающей $10 тыс. и «рассчитанной по официальному курсу Центрального банка (ЦБ) РФ, установленному на дату вывоза».

28 февраля минфин США запретил осуществлять операции с ЦБ РФ, Минфином и Фондом национального благосостояния. 24 февраля Вашингтон наложил санкции на ряд российских компаний с госучастием или важных для экономики организаций и еще на «две компании с преобладанием частного капитала». В перечень попали Газпромбанк, Альфа-банк, Сбербанк, банк «Открытие», Совкомбанк, ВТБ, Россельхозбанк, Московский кредитный банк (МКБ) и Новикомбанк. Затем санкции против российских банков ввели и другие страны.

На фоне санкций Запада российский Центробанк анонсировал дополнительные меры поддержки кредитных организаций. 28 февраля регулятор повысил ключевую ставку до 20%, отметив, что это решение позволит поддержать финансовую и ценовую стабильность, защитить сбережения граждан от обесценения, а также компенсировать возросшие девальвационные и инфляционные риски.

Санкции последовали в ответ на проводимую РФ операцию по защите Донбасса, о начале которой президент России Владимир Путин заявил 24 февраля. Российская сторона подчеркивала, что не вынашивает планы по оккупации Украины, а удары ведутся только по военной инфраструктуре ВСУ. Как уточнял пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, спецоперация преследует две цели — демилитаризации и денацификации Украины. По его словам, оба эти аспекта представляют угрозу для российского государства и народа.

Больше актуальных видео и подробностей о ситуации в Донбассе смотрите на телеканале «Известия».

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: