Ложные сведения при получении кредита банкротство

Обновлено: 28.03.2024

В условиях роста экономической напряженности в нашей стране процедура банкротства видится многим гражданам легкой возможностью списать долги законным образом.

Одной из главных целей банкротства является социальная реабилитации гражданина — предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по старым обязательствам, чем в определенной степени ущемляются права кредиторов, рассчитывавших на получение причитающегося им.

Вследствие этого к гражданину-должнику законодателем предъявляются повышенные требования в части добросовестности, подразумевающие помимо прочего честное сотрудничество с финансовым управляющим и кредиторами, открытое взаимодействие с судом. Право на освобождение от обязательств доступно только добросовестным должникам, не допускающим злоупотребления правом и стремящимся исполнить свои обязательства, но испытывающим в этом объективные затруднения.

Таким образом, устанавливается баланс между социально-реабилитационной целью потребительского банкротства, достигаемой путем списания непосильных долговых обязательств гражданина с одновременным введением в отношении него ограничений, установленных ст. 213.30 Закона о банкротстве, и необходимостью защиты прав кредиторов.

Исходя из разъяснений, данных в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2015 N 45, освобождение должника от обязательств не допускается, если доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве должника, последний действовал незаконно. В ситуации, когда действительно будет установлено недобросовестное поведение должника, суд в соответствии со ст. 213.28 Закона о банкротстве вправе в определении о завершении конкурсного производства указать на неприменение правил об освобождении гражданина от исполнения долговых обязательств.

При распределении бремени доказывания по вопросу об установлении наличия либо отсутствия обстоятельств, при которых должник не может быть освобожден от исполнения обязательств, необходимо исходить из презумпции добросовестности и добропорядочности гражданина до тех пор, пока не установлено обратное (п. 5 ст. 10 ГК РФ). Эта презумпция, исходя из своего содержания, влияет на распределение обязанности по доказыванию, вследствие чего кредиторы, финансовый управляющий должны доказать наличие оснований для не освобождения должника-гражданина от обязательств.

Так каким образом кредиторы пытаются доказать недобросовестность должника? Все чаще кредиторы заявляют о недобросовестности должника исходя из ложных данных в анкете должника при получении кредита. Как правило, кредиторы указывают неверную информацию в анкете о заработке, трудоустройстве, наличии имущества или уже оформленных кредитных обязательствах. Отмечу, что в данной статье будет изучен именно вопрос, касающийся анкет банков, а не поддельных документов должника, т.к. в последнем случае признание должника недобросовестным неминуемо.

При этом вопрос признания неверной информации в анкете банка признаком недобросовестности должника является довольно спорным, в одних регионах судебная практика стоит на том, что заявления кредитора о ложных сведения в анкете не являются основанием для отказа должнику в освобождении от обязательств, ведь банки обладают правомочиями по проверке всех указанных сведений, а другие регионы считают, что к должнику должны быть предъявлены особые, повышенные требования добросовестности, что обуславливает возможность отказа должнику в списании долгов.

Для анализа позиций судов я выбрала судебную практику за 2019 — 2020 гг. Возможно выделить две исключающие друг друга позиции:

1. Указание в анкете банка недостоверных сведений также является проявлением недобросовестного поведения должника.

Проанализированы дела: N А56-76050/2016, N А02-2391/2018, N А02-2391/2018, N А33-1039/2016, N А41-92405/2017, N А43-44478/2018. Выводы:

1. Как правило, суды выводят признак недобросовестности должника из ложной анкеты клиента, исходя из самой цели процедуры банкротства. Признавая данный факт свидетельством обращения в суд не для соразмерного удовлетворения требований кредиторов, а для безосновательного освобождения от обязательств. Ведь должник действовал со злоупотреблением правом, знал о невозможности исполнения им обязательств при получении кредитов и займов. Исходя из целей реабилитационных процедур, применяемых в деле о банкротстве гражданина, следует, что в процедуре банкротства, с одной стороны, добросовестным должникам предоставляется возможность освободиться от задолженности, с другой стороны, у кредиторов должна быть возможность удовлетворения их интересов. Таким образом, суды соблюдают баланс интересов должника и кредитора.

2. Чаще всего суды ссылаются на п. п. 45, 46 Постановления N 45, где разъяснено, что согласно ст. 213.28 Закона о банкротстве освобождение должника от обязательств не допускается, если доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве должника, последний действовал незаконно, в том числе совершил действия, указанные в этом абзаце. Должник предоставлением ложной информацией нарушает право кредитора на доступ к достоверной информации, исключает возможность достоверно проанализировать финансовое состояние должника и оценить риски, связанные с возвратом кредита.

3. Суды указывают на то, что ложные сведения в анкете должны безусловно означать неосвобождение от обязательств, если только это не было обусловлено ошибкой, совершенной при добросовестном заблуждении. При этом в практике есть случай, когда неверно указанную информацию о заработке суд истолковал как добросовестное заблуждение. Так, при заключении кредитного договора должник по предложению сотрудника банка с целью повышения шансов на получение кредита указал размер пенсии, превышающий ее реальный размер, а не указанный в справке, которую работник банка не приобщил к кредитному досье по собственной инициативе (N А12-3576/2018).

4. Интересно, что суды постоянно упоминают о связи разумности и добросовестности в действиях должника, подчеркивая, что должники в таких случаях заранее знают о невозможности исполнения принятых обязательств, действуя неразумно. При этом не упоминается про не менее необходимую разумность банков в действиях по выдаче кредита.

2. Ложные сведения в анкете клиента при получении кредита не являются достаточным основанием для отказа в освобождении от обязательств.

Проанализированы дела: N А12-20027/2018, N А65-40024/2017, N А65-15045/2018, N А75-445/2019, N А63-12354/2018, N А07-24266/2018. Выводы:

1. Предпринимательский риск кредитора — возможное отсутствие у должника финансовой возможности для погашения взятых на себя обязательств. При одобрении заявки на получение кредита и установлении процентной ставки по кредиту банк самостоятельно включает в размер процентной ставки все свои издержки, которые могут быть вызваны неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств по кредиту.

2. Суды характеризуют указание недостоверных сведений в анкете как неразумное поведение должника. В отличие от недобросовестности неразумность поведения физического лица сама по себе таким препятствием для применения правил об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств не является.

Также рекомендуется Вам:

3. Кредитная организация, оценивая свои риски, вправе отказать в предоставлении кредита потенциальному заемщику, поскольку не обязана предоставлять денежные средства каждому лицу, которое обратилось в целях получения кредита. Банки, являясь профессиональными участниками кредитного рынка, имеют широкие возможности для оценки кредитоспособности гражданина. Учитывая то, что Банк несет ответственность за сохранность денежных средств перед своими клиентами, он обязан нести трансакционные издержки на проверку заемщиков всеми доступными способами, поэтому неполнота сообщенных сведений не могла быть причиной принятия неверного решения о выдаче кредита с учетом специфики контрагента.

4. Суды устанавливают отсутствие доказательств принятия кредитной организацией мер к проверке достоверности сведений, отраженных в заявлении (запрос справок 2-НДФЛ и т.д.). Ведь банк как субъект предпринимательской деятельности, обладающий специальной правосубъектностью, мог получить информацию о заемщике из различных источников.

Таким образом, условие добросовестности должника является неким фильтром, который обеспечивает баланс между выполнением социально-реабилитационной функции банкротства и защитой прав кредиторов.

При том, что само понятие "добросовестность" не имеет конкретного определения, задача по определению границ между добросовестным и недобросовестным поведением должника ложится на плечи судьи, что приводит к абсолютно разной практике. Почему в одном регионе недостоверная информация в анкете банка при получении кредита закрывает для должника возможность воспользоваться процедурой банкротства, а в другом регионе суды при этих же обстоятельствах списывают многомиллионные долги должников?

Вся суть противостояния двух разобранных выше позиций состоит в том, чье поведение является наиболее наказуемым: неразумные действия банка по выдаче кредита без должной проверки документов должника (справки 2-НДФЛ, трудовой книжки, кредитной истории) или ложь должника в анкете банка, без предоставления поддельных документов.

К сожалению, это лишь один из многих вопросов в процедуре банкротства физических лиц, которые решаются с противоположными результатами в различных регионах нашей страны.

Библиографический список

1. Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 21 октября 2019 г. по делу N А56-76050/2016 // СПС "КонсультантПлюс".

2. Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 1 ноября 2019 г. по делу N А02-2391/2018 // СПС "КонсультантПлюс".

3. Постановление АС Западно-Сибирского округа от 1 ноября 2019 г. по делу N А02-2391/2018 // СПС "КонсультантПлюс".

4. Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 25 октября 2019 г. по делу N А33-1039/2016 // СПС "КонсультантПлюс".

5. Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 5 июня 2019 г. по делу N А41-92405/2017 // СПС "КонсультантПлюс".

6. Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 1 ноября 2019 г. по делу N А12-20027/2018 // СПС "КонсультантПлюс".

7. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 26 февраля 2019 г. по делу N А65-40024/2017 // СПС "КонсультантПлюс".

8. Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 10 октября 2019 г. по делу N А65-15045/2018 // СПС "КонсультантПлюс".

9. Постановление Восьмого апелляционного суда от 9 октября 2019 г. по делу N А75-445/2019 // СПС "КонсультантПлюс".

10. Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 26 ноября 2019 г. по делу N А63-12354/2018 // СПС "КонсультантПлюс".

11. Постановление АС Уральского округа по делу А07-24266/2018 // СПС "КонсультантПлюс".

12. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2015 N 45 // СПС "КонсультантПлюс".

13. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 23.01.2017 N 304-ЭС16-14541 // СПС "КонсультантПлюс".

14. Определение АС Нижегородской области от 20.03.2020 // СПС "КонсультантПлюс".

Обстоятельства попавшего на рассмотрение ВС РФ спора состояли в следующем. Суды трех инстанций отказались освободить должника от исполнения обязательств по итогам процедуры банкротства, так как посчитали недобросовестными его действия по получению кредитов в различных банках, наращиванию совокупного размера общей задолженности и регулярных платежей, а также отказ должника от заключения мирового соглашения уже в ходе рассмотрения дела о банкротстве.

Фабула дела достаточно полно описана в самом комментируемом определении, более того, у суда остались вопросы к определенным обстоятельствам и их установлению, доказыванию и оценке, поэтому можно сказать, что детальная фактология в данном случае существенного значения не имеет. Несмотря на то что конкретный должник по этому делу не освобожден от исполнения обязательств, так как оно направлено на пересмотр в первую инстанцию, высказанный высшей судебной инстанцией ключевой тезис имеет все основания для того, чтобы претендовать на роль системообразующего прецедента.

В соответствии с п. 4 ст. 213.28Закона о банкротстве освобождение гражданина от обязательств не допускается, если при возникновении или исполнении обязательств перед кредиторами он действовал недобросовестно (в частности, осуществлял действия по сокрытию своего имущества, воспрепятствованию деятельности арбитражного управляющего и т.п.). При этом по смыслу названной нормы принятие на себя непосильных долговых обязательств ввиду необъективной оценки собственных финансовых возможностей и жизненных обстоятельств не может являться основанием для неосвобождения от долгов. В отличие от недобросовестности, неразумность поведения физического лица сама по себе таким препятствием не является.

Вопреки выводу судов последовательное наращивание гражданином кредиторской задолженности путем получения денежных средств в различных кредитных организациях может быть квалифицировано как его недобросовестное поведение, влекущее отказ в освобождении гражданина от обязательств, лишь в случае сокрытия им необходимых
сведений (размер дохода, место работы, кредитные обязательства в других кредитных организациях и т.п.) либо предоставления заведомо недостоверной информации.

Верховному Суду при рассмотрении данного спора предстояло по существу дать ответ на следующий вопрос: является ли неразумность добросовестного должника при принятии на себя обязательств достаточным основанием для вынесения судом решения не освобождать его от необходимости дальнейшего исполнения обязательств? Таким образом, впервые применительно к процедурам банкротства граждан судом на таком уровне проведено разграничение добросовестности и разумности как абсолютно самостоятельных критериев поведения должника, что и обусловливает примечательность данного кейса.
Представляется, что ответ на этот вопрос зависел также от того, можно ли признавать обоснованным возложение судом неблагоприятных последствий на должника при установлении только его недобросовестности в ходе принятия и исполнения обязательств, без установления незаконности его действий.

Может ли недобросовестный должник претендовать на освобождение от долгов?

И действительно, в каждой процедуре потребительского банкротства мы имеем на одной чаше весов правомерные ожидания кредитора получить причитающееся ему исполнение, на другой — право на «fresh start» для должника. То, какая чаша весов в итоге перевесит, зависит от установления либо неустановления судом определенных обстоятельств, указанных в ч. 4 ст. 213.28Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ (/document/law/209524/) «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве).

Освобождение гражданина от обязательств не допускается в случае, если:

— вступившим в законную силу судебным актом гражданин привлечен к уголовной или административной ответственности за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное или фиктивное банкротство при условии, что такие правонарушения совершены в данном деле о банкротстве гражданина;

— гражданин не предоставил необходимые сведения или предоставил заведомо

недостоверные сведения финансовому управляющему или арбитражному суду,

рассматривающему дело о банкротстве гражданина, и это обстоятельство установлено соответствующим судебным актом, принятым при рассмотрении дела о банкротстве гражданина;

— доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором

конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве гражданина, гражданин действовал незаконно, в том числе совершил мошенничество, злостно уклонился от погашения кредиторской задолженности, уклонился от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица, предоставил кредитору заведомо ложные сведения при получении кредита, скрыл или умышленно уничтожил имущество.

В этих случаях арбитражный суд в определении о завершении реализации имущества гражданина указывает на неприменение в отношении гражданина правила об освобождении от исполнения обязательств либо выносит определение о неприменении в отношении гражданина правила об освобождении от исполнения обязательств, если эти случаи выявлены после завершения реализации имущества гражданина.

Вместе с тем стоит обратить внимание, что приведенные разъяснения касаются поведения должника уже в ходе рассмотрения дела о банкротстве на любом из его этапов, но не оценки его действий в ходе принятия на себя обязательств и их исполнения.

Однако это не помешало ВС РФ сделать вывод о том, что в соответствии с п. 4 ст. 213.28 Законао банкротстве освобождение гражданина от обязательств не допускается, если при возникновении или исполнении обязательств перед кредиторами он действовал недобросовестно. Отметим, что эту правовую позицию ВС РФ высказывал и ранее (см., например, Определение ВС РФ от 28.04.2018 № 305-ЭС17-13146 (2) по делу № А40-41410/16).

Представляется, что сам по себе вывод этот вполне логичен.

Как было отмечено выше, применительно к оценке действий должника на доконкурсном этапе мы имеем указание в п. 4 ст. 213.28Закона о банкротстве на критерий незаконности. Незаконные действия должника могут выражаться в том числе в виде фиктивного или преднамеренного банкротства, мошенничества, злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности, обязательных платежей, в предоставлении кредитору заведомо ложных сведений при получении кредита, сокрытии или уничтожении принадлежащего должнику имущества. Несмотря на то что в этой правовой норме приведен не исчерпывающий перечень, содержащихся в ней дефиниций вполне достаточно для вывода о том, что все санкционируемые несписанием долгов действия должника должны иметь умышленный характер.

Является ли недобросовестность обязательным спутником умышленной незаконности и противоправности субъекта? Безусловно.

Является ли незаконность обязательным спутником недобросовестности? Отнюдь.

Применительно к принятию на себя обязательств поведение должника может быть абсолютно законным, но недобросовестным. К примеру, должник сообщает кредитору объективные данные о месте работы, должности и размере дохода, имея в то же время сведения о предстоящем через некоторое время на предприятии сокращении штата, которое с большой долей вероятности может коснуться его самого.

В силу п. 4 ст. 1Гражданского кодекса никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. Согласно ч. 1 ст. 10ГК РФ не допускается злоупотребление правом. Одновременно п. 1 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодексаРоссийской Федерации» указывает, что, если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (п. 2 ст. 10ГК РФ).

Представляется, что норма п. 2 ст. 10ГК РФ в качестве «иной меры» и дает арбитражному суду в деле о банкротстве возможность обеспечить защиту правомерных интересов кредиторов и не применять правило об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств в отношении недобросовестных должников вне зависимости от того, до возбуждения дела о банкротстве или после совершены недобросовестные действия, повлекшие нарушение прав кредиторов.

Как соотносятся неразумность и недобросовестность действий должника?

Разобравшись с недобросовестностью, следует ответить на следующий вопрос: является ли неразумность применительно к институту несостоятельности элементом недобросовестности? Должны ли предъявляться критерии разумности к должнику в качестве обязательных?

В комментируемом определении ВС РФ для ответа на этот вопрос обращается к статусу кредитной организации и указывает, что банк как профессиональный субъект соответствующего рынка имеет широкий арсенал средств для оценки кредитоспособности гражданина, предоставляемых им сведений, документов, обеспечения и принимает решение о предоставлении кредита и его условий в каждом случае индивидуально. Поэтому, принимая положительное решение о выдаче кредита, основанное на достоверной информации, представленной гражданином, последующая ссылка банка на неразумные действия заемщика, взявшего на себя чрезмерные обязательства в отсутствие соответствующего источника погашения кредита, не может быть принята во внимание для целей применения положений п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве.

С другой стороны, можно говорить о том, что сам гражданин также несет риск

наступления либо ненаступления неблагоприятных жизненных событий, в том числе в результате своих действий (бездействия), сделок, неправильной оценки своего финансового положения и т.п., которые могут существенным образом повлиять на те гражданские правоотношения, субъектом которых он является.

На наш взгляд, очевидно, что в экономике, ориентированной на потребителя, по умолчанию не может придаваться больший приоритет рискам профессиональной кредитной организации по сравнению с рисками непрофессиональных заемщиков. А если в правовом поле в принципе существует такой инструмент, как потребительское банкротство, мы имеем полное право говорить о том, что риски потребителя должны известным образом ограничиваться, а в случае их наступления такой потребитель имеет право на снижение возможных негативных последствий. Поэтому логично, что если неплатежеспособность гражданина не вызвана его незаконными и (или) недобросовестными действиями, то кредитор не может преследовать такого должника по иным основаниям, и никакие другие критерии, в том числе и неразумность поведения должника, не могут служить поводом для неосвобождения его от дальнейшего исполнения обязательств.

Таким образом, представляется вполне логичным и закономерным вывод ВС РФ о том, что неразумное принятие гражданином обязательств не может являться основанием для неосвобождения его от долгов и, в отличие от недобросовестности, неразумность поведения физического лица сама по себе таким препятствием не является.

Поскольку ссылки кредиторов на неразумное поведение должников в судебной практике по делам о банкротстве встречаются достаточно часто, комментируемую правовую позицию на будущее можно считать базовой для рассмотрения аналогичных вопросов судами нижестоящих инстанций.

1. С определенной долей уверенности можно утверждать, что Верховным Судом выработана позиция по добросовестному и законному поведению должника, как в правоотношениях с кредиторами, так и действиям должника в процедуре банкротства. Одним из первых постановлений, где ВС артикулировал подход к оценке поведения гражданина-банкрота, является постановление Определение от 25 января 2018 г. N 310-ЭС17-14013.

«Институт банкротства граждан предусматривает иной - экстраординарный - механизм освобождения лиц, попавших в тяжелое финансовое положение, от погашения требований кредиторов, - списание долгов. При этом целью института потребительского банкротства является социальная реабилитации гражданина - предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по старым обязательствам, чем в определенной степени ущемляются права кредиторов, рассчитывавших на получение причитающегося им.

Вследствие этого к гражданину-должнику законодателем предъявляются повышенные требования в части добросовестности, подразумевающие помимо прочего честное сотрудничество с финансовым управляющим и кредиторами, открытое взаимодействие с судом.»

2. Ранее в своем постановлении пленума от 13 октября 2015 г. N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан", ВС также указывал, что освобождение должника от обязательств не допускается, если доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве должника, последний действовал незаконно. В ситуации, когда действительно будет установлено недобросовестное поведение должника, суд в соответствии со ст. 213.28 Закона о банкротстве вправе в определении о завершении конкурсного производства указать на неприменение правил об освобождении гражданина от исполнения долговых обязательств.

3. Таким образом, при установлении факта недобросовестного и незаконного поведения должника, на основании положений ст. 213.28 Закона о банкротстве, а также на основании положений ст. 1, 10 ГК, суд вправе совершенно законно отказать должнику в освобождении от исполнений обязательств.

Распределение бремени доказывания

4. Отдельного внимания заслуживает вопрос распределения бремени доказывания обстоятельств, при которых должник не может быть освобожден от исполнения обязательств.

5. Возвращаясь к Определению ВС от 25 января 2018 г. N 310-ЭС17-14013 стоит обратить внимание на следующий абзац:

«Суд вправе отказать в применении положений абзаца третьего пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве лишь в том случае, если будет установлено, что нарушение, заключающееся в не раскрытии необходимой информации, являлось малозначительным либо совершено вследствие добросовестного заблуждения гражданина-должника. Бремя доказывания указанных обстоятельств лежит на самом должнике (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации)»

Также внимания в этом разрезе заслуживает п. 12 Постановления пленума ВС от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой гражданского кодекса Российской Федерации»:

«Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 ГК РФ). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

Если лицо несет ответственность за нарушение обязательства или за причинение вреда независимо от вины, то на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от такой ответственности (например, пункт 3 статьи 401, пункт 1 статьи 1079 ГК РФ).»

А также п. 1 данного постановления:

«Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе, в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).»

6. Анализируя указанные источники толкования правоприменения, можно прийти к однозначному выводу, что для неприменения правила об освобождении гражданина от исполнения долговых обязательств, суду достаточно наличия формальных признаков недобросовестного и/или незаконного поведения должника – предоставление недостоверных сведений, подложных документов, сокрытия имущества, не раскрытия информации управляющему и т.д.

7. При этом суд самостоятельно, без наличия заявления сторон может поставить на обсуждение данный вопрос.

8. В обязанности должника входит доказать, что данные признаки являются формальными, а должник в действительности действовал добросовестно, либо добросовестно заблуждался, либо данное нарушение является малозначительным.

Обобщение практики о неосвобождении должников от дальнейшего исполнения обязательств, при предоставлении недостоверных сведений

9. Ниже я попытаюсь обобщить практику неприменения правила об освобождении гражданина от исполнения долговых обязательств, а также практику освобождения гражданина должника от дальнейшего исполнения обязательств, при наличии формальных признаков недобросовестности гражданина-должника, при предоставлении информации кредиторам.

10. Прежде всего стоит выделить частные случаи предоставления недостоверной информации кредиторам - предоставление заведомо подложных документов, предоставление недостоверных сведений.

11. Самое, по моему мнению, бесспорное основание для отказа в освобождении от долговых обязательств – умышленное предоставление заведомо подложных документов: справки 2НДФЛ, копии трудовых книжек, трудовые договоры и т.д. В случае, если будет выявлен факт предоставления таких документов, в списании задолженности будет отказано, а доказать какую-либо добросовестность должника невозможно.

Так, в деле А76-28731/2015 должник, при получении кредита, предоставил справку 2НДФЛ на сумму – 241 500 руб., а из ФНС поступили сведения о декларируемом доходе в размере 3 000 руб., кроме того должник являлся руководителем общества и не мог не знать о сведениях, предоставляемых в ФНС.

В деле А07-38338/2017 должник, среди прочего, при получении кредита, предоставил заведомо подложную копию трудовой книжки.

Дело №А76-32751/2017. Должник, при получении кредита, предоставил заведомо подложные копию трудовой книжки и справки о доходе от работодателя.

12. Следующее основание - предоставление недостоверных сведений. Недобросовестное поведение должника может быть установлено исходя из недостоверных сведений, указанных, например, в анкете должника. В тех делах, где суды признают данное основание для неосвобождения от исполнения обязательств, как правило, указывают на действия должника содержащие в себе: злоупотребление права, заведомо известноя для должника невозможность исполнения обязательств при получении займов, а также лишение возможности кредитора достоверно проанализировать финансовое состояние должника и оценить риски, связанные с возвратом кредита.

Так, в деле А56-76050/2016 суд апелляционной инстанции не применил правило обосвобождении от исполнения обязательств, так как должник скрыл наличие имевшихся кредитных обязательств, а вдобавок укрыл залоговое имущество, кассационная инстанция выводы апелляции поддержала.

В деле № А43-44478/2018 суд пришел к выводу о недобросовестности действий должника на том основании, что в анкете должник указал место работы, в последствии представленная копия трудовой книжки опровергала наличие указного трудоустройства в период обращения за займом, за обжалованием участнки не обращались.

Дело А33-1039/2016. Должник, при обращении в 2012 году за получением кредита предоставил Банку сведения о трудоустройстве и доходах, тогда как при обращении с заявлением о признании банкротом сообщил о том, что не работал в период с 2010 года, предоставив в подтверждение данного обстоятельства копию трудовой книжки, содержащей записи, отличные от тех, которые имеются в копии трудовой книжки, предоставленной в Банк. Факт предоставления недостоверных сведений должник признал, однако ссылался на действия третьего лица, в интересах которого заключал кредитные договоры, к данному доводу суды отнеслись критически.

13. Анализируя указанные выше дела можно прийти к выводу, что для отказа в освобождении от дальнейшего исполнения обязательств недостаточно одного факта предоставления недостоверных сведений, должна быть установлена заведомая недостоверность данных фактов для должника, либо иные действия должника должны давать основания с достаточной долей обоснованности сомневаться в его добросовестности, процессуальное бездействие должника при рассмотрении вопроса о неприменении правила об освобождении от исполнения обязательств также не способствует в "списании" долгов.

14. Также имеется практика где при наличии установленного факта предоставления недостоверных сведений, суд вставал на сторону должника и освобождал его от исполнения обязательств:

А84-3346/2019, А51-10862/2017, А76-1955/2019, А40-182965/2018

15. В указанных делах суды в обоснование своей позиции ссылались на следующее утверждение:

«Кредитная организация, являясь профессиональным участником рынка кредитования, должна была разумно оценивать свои риски при предоставлении денежных средств, и, действуя с должной осмотрительностью и добросовестностью, имела возможность проверить финансовое состояние должника и при наличии сомнений в его финансовых возможностях, отказать в выдаче кредита.

16. Стоит обратить внимание на еще одно утверждение, имеющееся в указанном определении:

«В случае положительного решения о выдаче кредита, основанного на достоверной информации, предоставленной гражданином, последующая ссылка банка на неразумные действия заемщика, взявшего на себя чрезмерные обязательства в отсутствие соответствующего источника погашения кредита, не может быть принята во внимание для целей применения положений пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве.»

Данная позиция ВС, по сути своей, запрещает кредиторам извлекать выгоду из противоречивого и непоследовательного поведения (эстоппель). Иными словами – если кредитор для целей выдачи займа посчитал предоставленные сведения достоверными и полными, не исчерпав весь спектр инструментария для проверки таких сведений, то он признает достоверность таких сведений и утрачивает право ссылаться на их недостоверность, в обоснование своей позиции.

17. И хотя, в указанном выше абзаце определения ВС речь идет о взятии должником чрезмерных финансовых обязательств, полагаю, что данное утверждение также запрещает кредитору ссылаться на недостоверность любых сведений, предоставленных должником и которые могли быть подтверждёнными объективными данными, но кредитор уклонился от такой проверки, например, сведения о размере и источнике дохода.

18. В реалиях жизни в современной России, когда граждане нередко трудоустроены неофициально, либо имеют заработную плату, состоящую из официальной и неофициальной части. Кредитор, признавший такой доход или трудоустройство должника достаточным для целей одобрения займа, не должен иметь возможность извлекать выгоду из своего недобросовестного поведения, не признавая данные сведения в целях не освобождения гражданина от обязательств.

Возможные риски не освобождения гражданина от обязательств, при предоставлении недостоверных сведений и их минимизация.

19. Проведённый выше анализ позволяет прийти к следующим выводам: Предоставление подложных документов для получения займа является основанием для неприменения правила о освобождении от исполнений обязательств; Предоставление недостоверных сведений само по себе может стать причиной для неприменения правила об освобождении от исполнений обязательств, но во многом зависит от поведения должника, в отношении кредиторов, а также его процессуального поведения.

20. Стороне должника при постановке на обсуждение вопроса о неприменении правила об освобождении должника от исполнений обязательств необходимо исключить процессуальное бездействие. Напротив, следует проявить максимальную активность в предоставлении доказательств соответствия предоставленных спорных сведений реальным обстоятельствам дела.

21. Должникам, которым известно, что предоставленые ими кредиторам сведения, неподтверждаются доказательствами из государственных органов, стоит проявить инициативу в сборе и предоставлению суду доказательной базы, в обоснование своего добросовестного поведения.

Острым продолжает оставаться вопрос освобождения гражданина-должника от исполнения обязательств.

Рассмотрим, как суды оценивают доводы кредиторов о недобросовестности действий гражданина и в каких случаях удастся убедить суд не применять к должнику правила об освобождении от долгов.

В деле о банкротстве гражданина целью должника, является освобождение от долгов. Возможность отказа в таком освобождении стимулирует добросовестное поведение гражданина и выступает грозным воздействием на недобросовестных лиц.

Нормы гл. X Закона № 127-ФЗ предусматривают для арбитражного суда ориентиры, наличие которых влечет не освобождение гражданина от долгов.

Верховный суд разъяснил, что законом установлен баланс между социально-реабилитационной целью потребительского банкротства, достигаемой путем списания непосильных долгов гражданина, и необходимостью защиты прав кредиторов.

Отсюда недобросовестные действия должника могут свести все его усилия по освобождению от долгов к нулю.

По общему правилу суд разрешает вопрос о наличии обстоятельств, при которых должника нельзя освободить от исполнения обязательств, при вынесении определения о завершении реализации имущества должника (абз. 5 п. 4 ст. 213.28 Закона № 127-ФЗ). Однако соответствующие обстоятельства могут быть установлены в рамках любого судебного процесса (обособленного спора) по делу о банкротстве должника, а также в иных делах. Если такие обстоятельства выявятся после завершения реализации имущества должника, соответствующее судебное определение, в том числе в части освобождения от обязательств, может быть пересмотрено по заявлению конкурсного кредитора, уполномоченного органа или финансового управляющего.

Однако, на сегодняшний день на уровне кассационных судов отсутствуют примеры пересмотра судебных актов в части освобождения от долгов при выявлении недобросовестного поведения должника.

Предполагается, что по собственной инициативе суд вправе не применить правило об освобождении от долгов только при наличии доказательств явной недобросовестности должника.

Хотя при подаче заявления о банкротстве гражданин вправе заявить только саморегулируемую организацию, из числа членов которой утверждается арбитражный управляющий. Это зачастую мешает добросовестным кредиторам в полном объеме осуществлять свои права, поскольку управляющий, например, «нечаянно» не оспаривает сделку или «случайно» не находит имущество, подлежащее включению в конкурсную массу.

Как правило, доводы кредиторов о недобросовестности должника, заявленные при рассмотрении заявления о банкротстве и введении банкротных процедур, не влекут отмену судебных актов в порядке апелляционного и кассационного производства.

Законом закреплены лишь три основания для отказа в освобождении от исполнения обязательств гражданина:

  1. В случае привлечения к уголовной или административной ответственности за его незаконные действия при банкротстве. Необходимым условием здесь является совершение такого рода правонарушений в данном деле о банкротстве гражданина.

Таким образом, при наличии заявления заинтересованного кредитора и судебного акта арбитражный суд обязан пересмотреть судебный акт об освобождении должника от исполнения обязательств и принять новое решение не в пользу гражданина.

УК РФ и КоАП РФ раскрывают понятие неправомерных действий при банкротстве. На практике кредиторы ссылаются на большинство данных действий в обоснование доводов о неприменении к должнику правила об освобождении от долгов. Однако, здесь нельзя забывать, что абз. 1 п. 4 ст. 213.28 Закона № 127-ФЗ можно применить только при наличии вступившего в силу приговора суда по уголовному делу или решения по делу об административном правонарушении. Судебной практике такие примеры пока неизвестны.

  1. 2. В случае если гражданин не представил необходимые сведения или представил заведомо недостоверные сведения финансовому управляющему или арбитражному суду и это обстоятельство установлено судебным актом, принятым при рассмотрении дела о банкротстве гражданина.

Оценивая ссылки кредиторов на непредставление или отказ в представлении необходимых сведений и документов управляющему и суду, как правило, суд устанавливает: провел ли управляющий все необходимые мероприятия в ходе реализации имущества; есть ли у должника имущество; есть ли обстоятельства, свидетельствующие о его недобросовестности при удовлетворении требований кредиторов.

Отсюда, в основу решения суда по вопросу об освобождении гражданина от обязательств по итогам процедуры реализации имущества должен быть положен критерий добросовестности поведения должника по удовлетворению требований кредиторов.

При этом, под поведением должника по удовлетворению требований кредиторов понимается не только их фактическое удовлетворение, ведь зачастую до этого не доходит, но и любые действия должника в процедуре, начиная с представления точной и полной информации, сотрудничества с финансовым управляющим, а также до ее начала — в разрезе анализа добросовестности действий, которые повлекли возникновение обязательств и привели к банкротству.

  1. В случаях когда доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором кредитор или уполномоченный орган основывает свое требование, гражданин:

— действовал незаконно, в том числе совершил мошенничество, злостно уклонился от погашения кредиторской задолженности, уклонился от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица;

— представил кредитору заведомо ложные сведения при получении кредита;

— скрыл или умышленно уничтожил имущество.

Поименованные в абз. 3 п. 4 ст. 213.28 Закона № 127-ФЗ правонарушения дословно воспроизводят некоторые из составов преступлений, предусмотренных главами 21 и 22 УК РФ. Возникает вопрос, должен ли суд устанавливать указанные действия в деле о банкротстве или же их нужно устанавливать в уголовном процессе.

Так, злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности в разрезе уголовного права является преступлением и подтверждается вынесением обвинительного приговора.

Однако в одном из дел арбитражный суд установил факт злостного уклонения от исполнения обязательств перед кредиторами, сославшись на абз. 4 п. 4 ст. 213.28 Закона № 127-ФЗ.

Суд мотивировал свои выводы тем, что должник не представил доказательств расходования заемных денежных средств, не доказал их направление на погашение ранее возникшей кредиторской задолженности. То есть у должника имелась возможность полностью или частично погасить заем привлеченными средствами, но он злостно уклонился от этого. В связи с этим должника нельзя освободить от дальнейшего исполнения обязательств перед займодавцем (постановление ААС от 30.01.2017 по делу № А46-16412/2015).

Представление кредитору заведомо ложных сведения при получении кредита

Как правило банки не считают себя обманутыми заемщиками и не выдвигают таких доводов в обоснование заявления о не освобождении должника от долгов, а суды неоднозначно относятся к доводам о представлении ложных сведений при получении кредита.

С одной стороны, банк в данном случае не является слабой стороной. Он всегда в силах проверить сведения, указанные в справке 2-НДФЛ, обязательной для представления заемщиком — физическим лицом при получении кредита.

С другой стороны, выдача кредитов — это коммерческая деятельность банка. Банки не всегда отказывают в выдаче кредита гражданину, явно видя его определенные финансовые трудности, в чем нельзя обвинять самого гражданина.

В одних делах суды трех инстанций, освобождали должника от исполнения обязательств и отклоняли доводы банка о представлении должником заведомо ложных сведений о своей заработной плате при получении кредита и незаконном дарении своей матери квартиры, указанной в анкете для получения кредита.

В других суды напротив, не освобождали должника от исполнения обязательств. Суды исходили из того, что заемщик при получении кредитов представил банку недостоверные сведения о доходах, принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, что свидетельствует о его недобросовестности.

Должник принял на себя заведомо неисполнимые обязательства

Красочным примером такого рода судебного спора является дело № А06-1435/2016 АС Поволжского округа

Суд первой инстанции не освободил должницу от долгов по той причине, что после выхода на пенсию, имея ежемесячные платежи по кредитам, взятым в 2011–2012 годах, должница заключила еще три кредитных договора в 2013–2014 годах, то есть приняла на себя заведомо неисполнимые обязательства. При этом должница совершила ряд сделок с недвижимостью, в результате которых получила прибыль, однако действий по исполнению кредитных обязательств не предприняла. Такие действия, по мнению суда, свидетельствуют о недобросовестном поведении в ущерб кредиторам, а также о том, что, обращаясь с заявлением о признании себя банкротом, гражданка преследовала недобросовестную цель освобождения от долгов.

Суды апелляционной и кассационной инстанций, освобождая должницу от долгов, указали, что при оформлении кредитных договоров она не представляла в банки заведомо ложные сведения об источниках своих доходов и составе имущества; в материалах дела отсутствуют возражения банков о представлении заемщицей ложных сведений при оформлении кредитов, которые повлияли на возможность оценки кредитными организациями своих рисков.

Учитывая размер пенсии, имевшее место полное погашение одного из кредитов в 2013 году возможно было именно за счет средств от продажи недвижимости.

Должница оплачивала кредиты вплоть до середины 2015 года, то есть в течение значительного срока с даты их получения в 2011–2013 годах. Само же заключение кредитных договоров и сделок с недвижимостью имело место задолго до принятия и введения в действие закона о потребительском банкротстве граждан, что также не позволяет сделать вывод об умысле должницы на совершение действий во вред кредиторам (принятие неисполнимых кредитных обязательств для последующего недобросовестного освобождения от них).

Более того, ни один из кредиторов должника и финансовый управляющий в суде первой инстанции не заявляли о недобросовестности должницы и неприменении правила об освобождении от обязательств (постановление

Должник совершил незаконные действия

Как показывает практика, не стоит однозначно рассматривать факт наличия приговора суда в отношении должника в качестве обязательного условия, которое суд расценит как основание для неосвобождения от долгов. И, наоборот, в случае явной недобросовестности гражданина суду достаточно самого факта любого уголовного преследования в отношении должника.

Например, суды трех инстанций освободили должника от долгов, отклонив ссылку уполномоченного органа на наличие обвинительного приговора суда. Приговор устанавливал незаконные действия должника, который был руководителем общества, по исчислению и уплате налогов и сборов в бюджеты различных уровней. Суды указали, что приговор должнику вынесен как руководителю юридического лица, в то время как в деле о банкротстве рассматривается несостоятельность должника как физического лица (постановление АС Дальневосточного округа от 28.04.2017 по делу № А73-4504/2016).

В другом деле суд округа не согласился с выводом нижестоящих судов о том, что приговор районного суда в отношении должника является основанием для не освобождения от долгов по кредитному договору. Суд указал, что обязательства по кредиту не были следствием хищения должником денежных средств юридического лица путем присвоения с использованием служебного положения. При этом банк не заявлял о представлении должником ложных сведений при оформлении кредита, которые бы повлияли на возможность оценки им своих рисков. Также банк не заявлял в суде первой инстанции возражения относительно освобождения должника от неисполненных обязательств по кредиту. Вывод судов относительно того, что должник злостно уклонялся от исполнения кредитных обязательств, производя платежи с нарушением установленного графика, сделан без оценки его доводов (постановление АС Поволжского округа от 05.05.2017 по делу № А65-14688/2016).

Таким образом, в законе прописан довольно четкий перечень случаев не освобождения гражданина от долгов. Между тем суд наделен широкими дискреционными полномочиями по оценке добросовестности действий должника как в рамках процедуры банкротства, так и накануне ее.

НЕЖЕЛАНИЕ ДОЛЖНИКА ТРУДОУСТРОИТЬСЯ

Кредиторы зачастую апеллируют к тому, что нежелание должника трудоустроиться либо увольнение с основного места работы в период банкротства является злоупотреблением с его стороны.

Так, в одном из дел кредиторы ссылались на то, что должник не работал длительный период, не имел доходов, не предпринимал никаких действий, направленных на исполнение обязательств перед кредиторами, а в настоящее время находится в отпуске по уходу за ребенком. Тем не менее суды трех инстанций пришли к выводу о возможности освободить должника от долгов (постановление АС Уральского округа от 14.02.2017 по делу № А60-63491/2015).

В другом случае в действиях должника по увольнению с основного места работы и непостановке на учет в центре занятости суд также не усмотрел злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности, приняв во внимание доводы должника в обоснование увольнения (постановление АС Волго-Вятского округа от 15.05.2017 по делу № А43-31574/2015).

Однако имеют место и обратные ситуации.

Так, суд усмотрел недобросовестность в поведении должника, который на момент возбуждения процедуры банкротства и ее завершения являлся безработным, на бирже труда не состоял. По мнению суда, при значительном размере кредиторской задолженности, наличии на иждивении должника несовершеннолетнего ребенка, с учетом того, что супруга также является безработной, в ситуации инициирования процедуры банкротства должник намеренно сохраняет статус неработающего (постановление АС Западно-Сибирского округа от 23.06.2017 по делу № А27-20797/2015).

В другом деле суды трех инстанций также не освободили должника от долгов. Они исходили из того, что должник отказался от трудовой деятельности в период банкротства, не передал в конкурсную массу заработную плату, не раскрыл обстоятельства своего банкротства. По мнению судов, указанные действия очевидно свидетельствуют об отклонении участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Однако с такой оценкой не согласился Верховный суд РФ, указав, что у судов всех инстанций не было оснований для неосвобождения гражданина от долгов, поскольку анализ финансового состояния должника свидетельствует об отсутствии признаков преднамеренного и фиктивного банкротства. Также не установлено, что должник скрывал или уничтожил принадлежащее ему имущество, либо сообщил недостоверные сведения финансовому управляющему или кредитору. При этом гражданин представил необходимые документы и сведения для проведения в отношении него процедур банкротства, в том числе об обстоятельствах, которые привели к его несостоятельности, об источниках существования, а также о принятии мер по поиску работы и расходовании полученной в центре заработной платы на судебные расходы по делу о банкротстве (определение от 10.05.2017 по делу № А03-23386/2015).

Частичное освобождение гражданина от обязательств

Актуальным вопросом выступает возможность частичного освобождения гражданина от обязательств, если суд установит его недобросовестное поведение в отношении конкретного обязательства.

По мнению Научно-консультативного совета при Арбитражном суде Северо-Западного округа (по итогам заседания 22–23.09.2016), частичное освобождение должника от обязательств недопустимо, так как его незаконные действия при возникновении и исполнении одного обязательства повлекли невозможность исполнения других обязательств.

Однако на практике, были иного рода судебные решения. Так по одному из дел районный суд удовлетворил гражданский иск кредитора о возмещении материального ущерба, причиненного данным преступлением. Арбитражный суд пришел к выводу, что неисполнение обязательств перед данным кредитором стало следствием совершения должником наказуемого в соответствии с УК РФ деяния.

В другом деле суды отказали должнику в освобождении от долгов перед двумя банками-кредиторами на том основании, что при получении кредитов гражданин указал заведомо недостоверные данные о размере доходов

Представляется, что здесь банки, представившиеся слабой стороной кредитного соглашения, не предприняли всех мер по оценке своего риска, не потребовали от заемщика справку 2-НДФЛ, то есть выдали кредиты без представления основного документа, подтверждающего доходы гражданина. И в конечном итоге в этом оказался виноват сам заемщик.

УЧЕТ НОРМ СЕМЕЙНОГО ПРАВА

Особенностью банкротства граждан является необходимость учета судом норм семейного законодательства. Зачастую должник использует эти нормы, чтобы уменьшить шансы кредиторов на удовлетворение требований. Так, в преддверии банкротства заключаются брачные контракты, согласно которым один супруг должен перечислять на содержание второго чуть ли 90% своего месячного дохода, не говоря уже о содержании детей; либо все имущество, нажитое в браке за 30 лет, причитается одному супругу, а должнику — долги перед кредиторами; имущество супруга-должника раздаривается близким родственникам и т. д.

Финансовые управляющие активно оспаривают подобные сделки, но это не всегда приводит к положительному результату.

На практике в большинстве случаев супруги даже бывшие, действуют заодно.

По одному из дел суд отказал в освобождении должника от долгов. Суд исходил из того, что должник путем заключения брачного договора вывел из-под режима общего имущества супругов автомобиль. Однако апелляция установила, что автомобиль приобретала супруга должника до вступления с ним в брак, в связи с чем его нельзя отнести к совместному имуществу. Впоследствии супруг по договору купил у супруги данный автомобиль. Между тем, в связи с наличием более выгодного предложения, супруги заключили договор купли-продажи, по которому супруга купила обратно свой автомобиль. Согласно брачному договору автомобиль является личной собственностью супруги и разделу между сторонами не подлежит

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: