Является ли предоставление займа услугой
Обновлено: 26.04.2024
Статья 3. Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе
1. Для целей настоящего Федерального закона используются следующие основные понятия:
1) потребительский кредит (заем) - денежные средства, предоставленные кредитором заемщику на основании кредитного договора, договора займа, в том числе с использованием электронных средств платежа, в целях, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности (далее - договор потребительского кредита (займа), в том числе с лимитом кредитования;
2) заемщик - физическое лицо, обратившееся к кредитору с намерением получить, получающее или получившее потребительский кредит (заем);
3) кредитор - предоставляющая или предоставившая потребительский кредит кредитная организация, предоставляющие или предоставившие потребительский заем кредитная организация и некредитная финансовая организация, которые осуществляют профессиональную деятельность по предоставлению потребительских займов, лица, осуществляющие в соответствии со статьей 6.1 настоящего Федерального закона деятельность по предоставлению кредитов (займов) физическим лицам в целях, не связанных с осуществлением ими предпринимательской деятельности, и обязательства заемщиков по которым обеспечены ипотекой, а также лицо, получившее право требования к заемщику по договору потребительского кредита (займа) в порядке уступки, универсального правопреемства или при обращении взыскания на имущество правообладателя;
(в ред. Федерального закона от 02.08.2019 N 271-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
4) лимит кредитования - максимальная сумма денежных средств, предоставляемая кредитором заемщику, или максимальный размер единовременной задолженности заемщика перед кредитором в рамках договора потребительского кредита (займа), по условиям которого допускается частичное использование заемщиком потребительского кредита (займа);
5) профессиональная деятельность по предоставлению потребительских займов - деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя по предоставлению потребительских займов в денежной форме (кроме займов, предоставляемых работодателем работнику, займов, предоставляемых физическим лицам, являющимся учредителями (участниками) или аффилированными лицами коммерческой организации, предоставляющей заем, займов, предоставляемых брокером клиенту для совершения сделок купли-продажи ценных бумаг, и иных случаев, предусмотренных федеральным законом).
(п. 5 в ред. Федерального закона от 27.12.2018 N 554-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
2. Иные понятия и термины, используемые в настоящем Федеральном законе, применяются в том значении, в каком они используются в гражданском законодательстве.
В ходе осуществления своей деятельности компания или ИП могут выдавать или получать беспроцентные займы. Законны ли такие займы и к каким налоговым последствиям они могут привести? Для БУХ.1С ситуации с получением беспроцентного займа организацией, ИП и физлицом проанализировала эксперт по бухгалтерскому учету и налогообложению Ангелина Волконская.
Можно ли давать взаймы без процентов
Гражданское законодательство не содержит запрета по предоставлению беспроцентных займов. Более того, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа, если иное не предусмотрено договором (ч.1 ст.809 ГК РФ). То есть, выдавая именно беспроцентный заем, это нужно предусмотреть в договоре. Если такой оговорки не будет, то по умолчанию договор займа считается процентным. В таком случае проценты определяются исходя из ключевой ставки ЦБ РФ, которая применяется вместо ставки рефинансирования с 1 января 2016 года.
Заемщик - организация
Вопрос, который волнует организации: возникает ли у них доход в виде материальной выгоды при получении «бесплатных» займов? Например, при безвозмездной аренде пользователь имущества должен отразить внереализационный доход исходя из рыночной стоимости аренды. Не применяется ли аналогичный порядок и при получении беспроцентных займов?
Нет, не применяется. При расчете налога на прибыль организации учитывают доходы от реализации и внереализационные доходы (п.1 ст.248 НК РФ). В перечне внереализационных доходов, приведенном в статье 250 НК РФ, материальная выгода, полученная организацией от беспроцентного пользования заемными средствами, не поименована. Конечно, данный перечень не является закрытым, но, чтобы сумма выгоды соответствовала доходу, необходимо, чтобы возможность ее оценки была предусмотрена в главе 25 НК РФ (ст.41 НК РФ). А глава 25 НК РФ не содержит порядка оценки дохода в рассматриваемом случае.
Это подтверждают и чиновники, о чем свидетельствуют, например, письма Минфина России от 23.03.2017 № 03-03-РЗ/16846, от 09.02.2015 № 03-03-06/1/5149.
Шпаргалка по статье от редакции БУХ.1С для тех, у кого нет времени
1. Гражданское законодательство не содержит запрета по предоставлению беспроцентных займов. Но то, что заем беспроцентный, обязательно нужно отметить, так как по умолчанию договор займа считается процентным.
2. У организаций доход в виде материальной выгоды при получении «бесплатных» займов не возникает.
3. У заемщика-физического лица при получении беспроцентного займа может возникать доход в виде материальной выгоды от экономии на процентах, облагаемый НДФЛ.
4. У заемщика-индивидуального предпринимателя, применяющего ОСНО, УСН и ЕСХН, доход в виде материальной выгоды от экономии на процентах облагается НДФЛ.
5. С ИП, применяющими ПСН или ЕНВД, ситуации такая: налоговики и суды не согласны с тем, что при использовании беспроцентного займа в предпринимательских целях обязанности по обложению НДФЛ материальной выгоды от экономии на процентах не возникает. Налог платить все равно придется.
Заемщик – физическое лицо
Если заемщиком выступает не компания, а физическое лицо (например, работник организации-займодавца), то у него может возникать доход в виде материальной выгоды от экономии на процентах, облагаемый НДФЛ. Почему может? Да потому, что все зависит от того, на какие цели выдается заем. Если заем выдается на покупку (строительство) жилья, земельных участков, то при условии подтверждения налоговой инспекцией права гражданина-заемщика на использование имущественного налогового вычета, материальная выгода освобождается от налогообложения (абз.3, 5 пп.1 п.1 ст.212 НК РФ).
Поскольку при выдаче беспроцентного займа гражданину НДФЛ в качестве налогового агента уплачивает организация-займодавец, то именно ей «физик» должен представить соответствующее подтверждение. Документом, подтверждающим право на имущественный налоговый вычет, могут быть:
- уведомление по форме, утвержденной приказом ФНС России от 14.01.2015 № ММВ-7-11/3, выдаваемое налоговой инспекцией для представления работодателю (налоговому агенту);
- справка по форме, приведенной в письме от 15.01.2016 № БС-4-11/329, которая может быть выдана налоговой инспекцией для представления иным налоговым агентам (не являющимся работодателями).
При этом документ должен содержать реквизиты договора займа, на основании которого предоставлены денежные средства, израсходованные на приобретение недвижимости, в отношении которой предоставлен имущественный вычет. В случае отсутствия соответствующих реквизитов такой документ не может являться основанием для освобождения от налогообложения. Данный вывод сделан, в частности, в письме Минфина РФ от 21.09.2016 № 03-04-07/55231. Там же говорится, что достаточно однократного представления подтверждающего документа, то есть представлять уведомление (справку) ежегодно в целях освобождения от налогообложения НДФЛ в последующие годы при погашении выданного займа не нужно.
А вот если подтверждающий документ оформлен не на заемщика непосредственно, а на супруга (супругу), то освобождение от НДФЛ уже применяться не может. На это обратили внимание чиновники из ФНС России в своем письме от 23.06.2016 № БС-4-11/1120.
Теперь о том, как определить доход в виде материальной выгоды от экономии на процентах. С 2016 года такой доход определяется в последний день каждого месяца, в котором действовал договор займа (кредита), вне зависимости от даты получения такого займа (пп.7 п.1 ст. 223 НК РФ). Сам доход рассчитывается исходя из 2/3 ставки рефинансирования Банка России, установленной на дату получения дохода (пп.1 п.2 ст. 212 НК РФ). При этом НДФЛ рассчитывается по ставке 35 процентов (п.2 ст.224 НК РФ).
Заемщик-индивидуальный предприниматель
При применении ОСНО, УСН и ЕСХН доход в виде материальной выгоды от экономии на процентах облагается НДФЛ и удерживается займодавцем, как и в случае, когда заемщиком является «обычный» гражданин. То есть никаких особенностей тут не возникает. Если ИП применяет ОСНО, то его налогооблагаемые доходы определяются в порядке, регулируемом главой 23 НК РФ. Ее нормы не содержат исключения для предпринимателей в части определения НДФЛ при возникновении материальной выгоды. Поэтому у ИП доход в виде материальной выгоды, подлежащий налогообложению НДФЛ, возникает на общих основаниях (с учетом ряда случаев, когда она освобождается от НДФЛ).
В случае применения предпринимателем УСН, Минфин несколько раз менял свое мнение по этому вопросу. Если раньше чиновники считали, что данный доход не облагается ни налогом, уплачиваемым в связи с применением «упрощенки», ни НДФЛ (письмо от 27.08.2014 № 03-11-11/42697), то позже их позиция изменилась. В письме от 07.08.2015 № 03-04-05/45762 они пояснили, что материальная выгода от экономии на процентах ИП на УСН должна облагаться НДФЛ.
Последняя позиция кажется более правильной. Ведь применение «упрощенки» индивидуальным предпринимателем не предусматривает освобождение его от обязанности по уплате НДФЛ с доходов, облагаемых по ставке 35 процентов (п.3 ст.346.11 НК РФ). Такой же порядок применяется и в отношении предпринимателя на ЕСХН (п.3 ст.346.1 НК РФ).
А вот подобного исключения в главах, регулирующих применения ЕНВД и ПСН, нет. То есть применение этих режимов освобождает от уплаты НДФЛ по любым «предпринимательским» доходам (в т.ч. и облагаемым по ставке 35 процентов). Из этого можно было бы сделать вывод: если ИП, применяющий ПСН или ЕНВД, использует беспроцентный заем в предпринимательских целях, то обязанности по обложению НДФЛ материальной выгоды от экономии на процентах не возникает.
Однако налоговики на местах могут так не считать. И суды в большинстве своем их поддерживают. Например, Арбитражный суд Волго-Вятского округа в постановлении от 08.12.2014 № Ф01-5102/2014 отметил, что обстоятельства, исключающие налогообложение данного вида материальной выгоды, приведены в статье 212 НК РФ, и их перечень является исчерпывающим. Использование заемных средств в деятельности, облагаемой ЕНВД, таковым не является. Определением Верховного Суда РФ от 16.04.2015 № 301-КГ15-2401 было отказано в передаче данного дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра.
ГК РФ Статья 807. Договор займа
(в ред. Федерального закона от 26.07.2017 N 212-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
Перспективы и риски арбитражных споров и споров в суде общей юрисдикции. Ситуации, связанные со ст. 807 ГК РФ
Споры в суде общей юрисдикции:
1. По договору займа одна сторона (займодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.
Если займодавцем в договоре займа является гражданин, договор считается заключенным с момента передачи суммы займа или другого предмета договора займа заемщику или указанному им лицу.
С 01.03.2022 ограничено осуществление валютных операций по предоставлению резидентами в пользу нерезидентов иностранной валюты по договорам займа (Указ Президента РФ от 28.02.2022 N 79).
2. Иностранная валюта и валютные ценности могут быть предметом договора займа на территории Российской Федерации с соблюдением правил статей 140, 141 и 317 настоящего Кодекса.
3. Если займодавец в силу договора займа обязался предоставить заем, он вправе отказаться от исполнения договора полностью или частично при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что предоставленный заем не будет возвращен в срок.
Заемщик по договору займа, в силу которого займодавец обязался предоставить заем, вправе отказаться от получения займа полностью или частично, уведомив об этом займодавца до установленного договором срока передачи предмета займа, а если такой срок не установлен, в любое время до момента получения займа, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором займа, заемщиком по которому является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность.
4. Договор займа может быть заключен путем размещения облигаций. Если договор займа заключен путем размещения облигаций, в облигации или в закрепляющем права по облигации документе указывается право ее держателя на получение в предусмотренный ею срок от лица, выпустившего облигацию, номинальной стоимости облигации или иного имущественного эквивалента.
5. Сумма займа или другой предмет договора займа, переданные указанному заемщиком третьему лицу, считаются переданными заемщику.
6. Заемщик - юридическое лицо вправе привлекать денежные средства граждан в виде займа под проценты путем публичной оферты либо путем предложения делать оферту, направленного неопределенному кругу лиц, если законом такому юридическому лицу предоставлено право на привлечение денежных средств граждан. Правило настоящего пункта не применяется к выпуску облигаций.
7. Особенности предоставления займа под проценты заемщику-гражданину в целях, не связанных с предпринимательской деятельностью, устанавливаются законами.
Как отмечается в определении, в рассматриваемом деле факт признания истца виновным в незаконном предпринимательстве в особо крупном размере имеет значение для правильного разрешения гражданского спора
По мнению одного из экспертов, ВС обоснованно квалифицировал действия заимодавца как направленные на обход закона с противоправной целью и противоречащие основам правопорядка. Другой полагает, что в рассматриваемом деле усматривается более широкое применение Верховным Судом ч. 4 ст. 61 ГПК, что представляется несколько чрезмерным.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда опубликовала Определение от 7 сентября по делу № 47-КГ21-11-К6 о взыскании задолженности с заемщика-физлица гражданином, ранее осужденным за незаконное предпринимательство в особо крупном размере.
В июле 2014 г. Ирина Цыбро заняла 200 тыс. руб. у Владимира Минеева на три года. Договор займа также предусматривал ежемесячную выплату заемщиком 8% от суммы долга. В августе 2018 г. заимодавец был признан судом виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 171 (незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере) УК РФ, – незаконной выдаче займов на потребительские цели физическим лицам. В приговоре отмечалось, что потерпевшие в обеспечение исполнения заемных обязательств добровольно передали осужденному права собственности на принадлежащие им объекты недвижимости. При этом условием передачи денежных займов Минеев указывал оформление на него принадлежащих потерпевшим объектов недвижимости, поясняя, что переход права собственности будет являться способом обеспечения исполнения заемных обязательств.
Впоследствии Владимир Минеев обратился в суд с иском к Ирине Цыбро о взыскании основного долга, процентов и пени по указанному договору займа. Ирина Цыбро обратилась со встречным иском, в котором просила суд признать договор займа недействительным и применить последствия недействительности сделки.
Суд удовлетворил первоначальный иск частично, взыскав в пользу Минеева задолженность по договору займа в сумме 200 тыс. руб., проценты за пользование займом за период с 20 декабря 2016 г. по 19 декабря 2019 г. в размере 576 тыс. руб., а также неустойку в 2000 руб. В удовлетворении встречных исковых требований Цыбро было отказано в полном объеме. Тем самым суд счел, что спорный договор займа заключался с целью получения ответчиком заемных средств на личные нужды и по ее инициативе.
Суд добавил, что намерение заемщика получить денежные средства и намерение заимодавца предоставить их на условиях срочности, платности и возвратности не противоречат основам правопорядка или нравственности. Действия сторон по выдаче и получению заемных денежных средств были направлены на предоставление именно займа. При этом первая инстанция сочла, что факт вынесения обвинительного приговора Владимиру Минееву за незаконный бизнес в особо крупном размере не имеет юридического значения для рассматриваемого дела.
В решении также отмечалось, что истец был осужден не за то, что заключал с потерпевшими договоры займа, а за то, что фактически осуществлял предпринимательскую деятельность в отсутствие соответствующей регистрации, получив доход в виде приобретенных им объектов недвижимости. Доходом от незаконной предпринимательской деятельности суд признал рыночную стоимость объектов недвижимости, переоформленных потерпевшими на Минеева в качестве обеспечения исполнения обязательств по договорам займа, а не доход от процентов по выданным суммам займа, которые, как было установлено приговором, истец так и не получил от заемщиков. Апелляция и кассация поддержали выводы нижестоящего суда.
В связи с этим Ирина Цыбро обратилась с кассационной жалобой в Верховный Суд. Судебная коллегия по гражданским делам ВС напомнила, что законодательством предусмотрен исчерпывающий перечень лиц, имеющих право выступать кредитором по договору потребительского займа. Физические лица в этот перечень не входят и таким правом не обладают. Как подчеркнул Суд, Владимир Минеев был осужден за то, что, заключая с потерпевшими договоры займа, осуществлял по факту предпринимательскую деятельность в отсутствие соответствующей регистрации, получая доход от такой деятельности не только в виде рыночной стоимости объектов недвижимости, переоформленных потерпевшими на него в качестве обеспечения исполнения обязательств по договорам займа, но и от процентов по выданным суммам займа.
«Таким образом, как установлено вступившим в законную силу и не отмененным судебным актом, Владимир Минеев при заключении договора займа от 28 июля 2014 г. действовал в обход закона с противоправной целью, умысел на совершение ответчиком действий, заведомо противоречащих основам правопорядка, установлен данным выше приговором. Доказательств получения истцом денежных средств по договору займа по иным, отличным от установленных приговором суда основаниям, сторонами не представлено и судом не добыто, – отмечается в определении. – Вопреки мнению суда, факт признания Владимира Минеева виновным в осуществлении незаконного предпринимательства, сопряженного с извлечением дохода в особо крупном размере, имеет значение для правильного разрешения настоящего спора, поскольку вступившим в законную силу приговором суда со стороны Владимира Минеева установлены отличные от предполагаемой ст. 807 ГК РФ цели заключения договора от 28 июля 2014 г.: осуществление предпринимательской деятельности по систематической выдаче физическим лицам денежных займов и завладение квартирой ответчика».
Верховный Суд добавил, что заявитель жалобы возражала против исковых требований, ссылаясь на указанные обстоятельства. По ее мнению, оспариваемый договор является ничтожной сделкой, в связи с чем требования истца о взыскании с нее процентов по договору удовлетворению не подлежат, однако ее возражения не были учтены судом при вынесении решения. В итоге ВС отменил акты нижестоящих судов и вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Как отметил в комментарии «АГ» партнер юридической фирмы Law & Commerce Offer Антон Алексеев, в данном деле Верховный Суд указал, что Владимир Минеев при заключении спорного договора займа действовал в обход закона с противоправной целью, что было установлено приговором. «ВС подчеркнул, что в рамках рассмотрения уголовного дела в отношении Минеева установлена иная цель заключения спорного договора займа, не предусмотренная ст. 807 ГК. Все выводы суда, закрепленные в приговоре, Верховный Суд посчитал применимыми в рамках комментируемого дела со ссылкой на ч. 4 ст. 61 ГПК РФ», – пояснил он.
Между тем, по мнению эксперта, указанная норма ГПК говорит о том, что приговор следует учитывать суду, рассматривающему дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор, по вопросам, имели ли место такие действия и совершены ли они эти лицом. «В деле, рассмотренном ВС, усматривается более широкое применение указанной нормы, – полагает Антон Алексеев. – Суд посчитал необходимым учесть не только факт совершения Минеевым определенных действий для оценки их гражданско-правовых последствий, но и саму оценку, характеристику его действий, которую установил суд по уголовному делу. Это видится несколько чрезмерным».
Адвокат АП г. Москвы Алина Емельянова считает, что ВС обоснованно квалифицировал действия заимодавца как направленные на обход закона с противоправной целью и противоречащие основам правопорядка. «Такое основание ничтожности сделки, как противоречие основам правопорядка, – категория оценочная, поэтому требует от суда особо тщательного подхода при квалификации. В рассматриваемом случае ВС сослался на вступивший в законную силу приговор, который не был надлежащим образом оценен нижестоящими судами. Кроме того, ВС пошел по пути телеологического толкования правоотношений сторон в контексте ст. 807 ГК и сделал верный вывод об отсутствии у заимодавца реальной цели заключения договора займа», – резюмировала она.
Cуд напомнил, что для определения аффилированности сторон заемных отношений необходимо доказать, что спорные сделки являлись нестандартными с точки зрения заведенной в гражданском обороте практики поведения
Один из экспертов «АГ» заметил, что при кажущейся простоте фабулы рассматриваемого дела оно наполнено огромным количеством фактуры и анализом многоступенчатого владения и тесных экономических связей разветвленной группы лиц. Другая заметила, что позиция ВС вызывает особый интерес тем, что он ориентирует правоприменителей на допустимость использования такого стандарта доказывания, как «баланс вероятностей» при разрешении споров. Третий считает, что ВС продолжил смягчать выработанный им же правовой подход касательно требований из договоров займа в делах о банкротстве.
Нижестоящие суды не нашли признаков аффилированности в спорных договорах займа
В июне 2015 г. ООО «Инвест» и ООО «Кондитерская фабрика «Мишкино» заключили девять договоров займа. В дальнейшем фабрика была признана банкротом, а поскольку она не вернула заемные средства, ее контрагент обратился с заявлением о включении задолженности в размере 587 млн руб. в реестр требований кредиторов.
В ходе судебного разбирательства ПАО КБ «Центр-Инвест», будучи конкурсным кредитором должника, возражало против удовлетворения такого требования. В частности, банк утверждал о наличии аффилированности между обществом «Инвест» и кондитерской фабрикой.
Кредитная организация ссылалась на то, что спорные договоры займа имеют признаки сделок нестандартного характера, так как кредитор выдает последующие займы без исполнения предыдущих обязательств, при этом длительное время не обращается с требованием о возврате ежемесячных процентов и суммы основного займа, предоставляет отсрочку исполнения обязательств и изменяет статус выплаты процентов с ежемесячного на единовременный в конце срока. Такие действия кредитора, по мнению банка, необъяснимы с точки зрения цели юрлица в виде извлечения прибыли от своей деятельности. Подобные факты, полагал банк, могут свидетельствовать о подаче заявления о включении требований в реестр исключительно с целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.
Тем не менее три инстанции удовлетворили требование «Инвест», исходя из надлежащего подтверждения им наличия задолженности. Суды отметили наличие в материалах дела надлежащим образом заверенных договоров займа, дополнительных соглашений к ним, актов сверки взаимных расчетов по каждому из договоров, платежных поручений, а также финансовой и бухгалтерской отчетности, подтверждающей отражение полученных заемных средств и проводку финансовых операций по каждому из договоров по бухгалтерским регистрам.
В связи с этим суды указали на реальность заключенных договоров займа и фактическое перечисление заемных средств на счет должника. При этом они отметили, что ссылки банка без представления конкретных доказательств на определенные хозяйственные связи между должником и рядом хозяйственных обществ не обосновывают, как указанные взаимоотношения влияют на возможность признания заявителя аффилированным по отношению к должнику. Суды также отклонили доводы о фиктивном характере взаимоотношений сторон договоров займов, так как их выдача производилась обществом «Инвест» за счет собственных средств, оно получало от кондитерской фабрики проценты за пользование финансированием, что свидетельствовало о реальной экономической деятельности общества и отсутствии у него намерения причинить вред иным кредиторам должника.
Суды также сочли, что общество «Инвест» не имело цели контролировать процедуру банкротства, поскольку общий размер включенных в реестр требований составляет около 3 млрд руб., в то время как требования заимодавца составляют не более 590 млн руб.
ВС согласился с выводами нижестоящих инстанций
Впоследствии ПАО КБ «Центр-Инвест» оспорило судебные акты в Верховный Суд. В своей кассационной жалобе банк указал, что стороны спорных договоров займа являются аффилированными лицами и находятся под контролем семьи Узденовых, члены которой использовали расчетные счета общества, должника и иных лиц, входящих в группу, в качестве транзитных. Банк также отмечал, что наличие подобного контроля над сторонами договоров займа подтверждается как многочисленными публикациями в СМИ, так и посредством анализа выписок из ЕГРЮЛ.
После изучения материалов дела № А53-5830/2019 Судебная коллегия по экономическим спорам заключила, что возражения банка против требований ООО «Инвест» по существу сводились к фиктивности спорных займов ввиду того, что денежные средства проходили через счет общества и должника транзитом, не опосредуя реальные хозяйственные отношения, а создавая лишь видимость этого в целях искусственного формирования задолженности (ст. 170 ГК РФ).
«Такая версия может выглядеть убедительной, только если предположить, что действия как кредитора (общества), так и заемщика (кондитерской фабрики) координировались из единого центра принятия управленческих решений, иными словами, если общество и должник были аффилированы по признаку вхождения в одну группу лиц, объединенную общими экономическими интересами», – отметил Суд.
Как пояснил Верховный Суд, для определения аффилированности сторон заемных отношений необходимо было доказать, что спорные сделки являлись нестандартными с точки зрения заведенной в гражданском обороте практики поведения. Ранее банк отмечал, что общество «Инвест» в качестве займа предоставляло денежные средства, полученные от нескольких хозяйственных обществ, кондитерской фабрике, которая, в свою очередь, перечисляла эти деньги этим же хозобществам. Тем самым, как полагал банк, заемные денежные средства возвращались тем лицам, которые их и предоставили заимодавцу, что свидетельствовало о закольцованном характере движения денег.
Тем не менее высшая судебная инстанция указала на необоснованность таких доводов банка, выборочно ссылавшегося на операции, которые могли подтвердить его правовую позицию, игнорируя остальные факты. «Так, как пояснял в отзыве временный управляющий, значительная часть заемных денежных средств (около 196 млн руб.) направлена на погашение долга по кредиту перед АО «Альфа-Банк», – указал Суд. – Иные средства направлялись на выплату кредита заявителю кассационной жалобы (банку), выплату заработной платы работникам фабрики, на исполнение обязательств по уплате обязательных платежей, на расчеты с контрагентами за поставленную продукцию и проч., то есть фактически заемные средства использовались на нужды кондитерской фабрики, для поддержания ее обычной хозяйственной деятельности».
Верховный Суд добавил, что со стороны как общества, так и должника имело место обычное предпринимательское взаимодействие, не выходящее за пределы разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, а финансирование предоставлялось реально на условиях, доступных обычным (независимым) участникам рынка, и использовалось на собственные нужды заемщика. Таким образом, ВС оставил в силе судебные акты нижестоящих инстанций.
Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда
Партнер АБ «Бартолиус» Наталья Васильева полагает, что при кажущейся простоте фабулы рассматриваемого дела оно наполнено огромным количеством фактуры, анализом многоступенчатого владения и тесных экономических связей разветвленной группы лиц, в которую, по мнению банка, входят как должник, так и кредитор. «Именно на этом основании банк и выступал за отказ кредитору во включении в реестр – по мотиву фактической аффилированности, в связи с чем должник в схеме движения денежных средств выступал, по мнению кредитной организации, в качестве транзитного звена, а договоры займа имеют мнимый характер, применению подлежит ст. 170 ГК РФ», – пояснила она.
По словам эксперта, практика применения различных стандартов доказывания в делах о банкротстве уже несколько лет разрабатывается Верховным Судом, поэтому определение является очередным вкладом ВС в развитие этого безусловно важного процессуального института. «Процесс распределения бремени доказывания при заявлении возражений против требований иных кредиторов в реестр выглядит таким образом: кредитор, подавший требование к реестр, изначально обязан представить ясные и убедительные доказательства в подтверждение своего права требования к должнику, а кредитор, оспаривающий правомерность требования иного кредитора к должнику, заявляет свои возражения prima facie, то есть “на первый взгляд”, иными словами, ему необходимо породить разумные сомнения в том, что заявляющий требование кредитор является аффилированным, а сделка – мнимой», – рассказала Наталья Васильева.
Она отметила, что, в случае если факт аффилированности будет доказан, на аффилированного кредитора переходит бремя доказывания обоснованности права требования к должнику, то есть факта заключения реальной сделки, уже исходя из еще более повышенного стандарта доказывания, а именно: «вне всяких разумных сомнений».
«Обращает на себя внимание то, что довод банка об аффилированности кредитора и должника через ряд физических лиц, в том числе Тимура Узденова, который входил в группу кредитора и одновременно являлся поручителем должника перед иной кредитной организацией, вошедший в текст определения о передаче дела на рассмотрение коллегии, в итоговом определении ВС РФ никакой оценки не получил. Также не были учтены Верховным Судом сведения, изложенные в многочисленных публикациях СМИ, на которые указывал Банк в кассационной жалобе и упоминание о которых также было включено в определение о передаче дела на рассмотрение ВС РФ; из них следует, что должник находится под контролем Тимура Узденова», – подытожила Наталья Васильева.
Старший юрист АБ «Бартолиус» Татьяна Стрижова добавила, что Верховный Суд в очередной раз возвращается к проблеме распределения бремени доказывания по спорам о включении требований аффилированных кредиторов в реестр. Она отметила, что в рассматриваемом деле с учетом повышенного стандарта доказывания было исследовано значительное количество доказательств.
«В частности, судом апелляционной инстанции истребованы и проанализированы расширенные выписки о движении денежных средств как по счетам самого должника, так и по счетам общества, благодаря чему исключены обстоятельства транзита денежных средств с использованием счетов должника, проанализированы источники поступления и расходования денежных средств сторонами договоров займа. Судами также проанализирован и установлен реальный характер инвестиционной деятельности общества на постоянной основе, определен его коммерческий интерес в заключении спорных сделок, а также проанализировано поведение последнего на предмет экономической обоснованности. При таком объеме и “качестве” представленных доказательств доводы банка о возможном “семейном” контроле за внутригрупповым движением средств, по мнению Верховного Суда, с наименьшей вероятностью свидетельствовали о нестандартном предпринимательском взаимодействии», – заметила юрист.
По ее словам, позиция ВС вызывает особый интерес тем, что Суд ориентирует правоприменителей на допустимость использования такого стандарта доказывания, как «баланс вероятностей» при разрешении споров в ситуации, когда позиции обеих сторон не подтверждаются безупречными однозначными доказательствами, но при этом в сравнении между собой одни доводы выглядят более убедительными, чем другие. «Так, Коллегия, применяя “баланс вероятностей”, отмечает, что “…при установленных судами обстоятельств наиболее вероятное положение дел выглядит таким образом, что со стороны как общества, так и должника имело место обычное предпринимательское взаимодействие, не выходящее за пределы разумного и добросовестного осуществления гражданских прав”», – подчеркнула Татьяна Стрижова.
Адвокат, советник INTELLECT, арбитражный управляющий Сергей Гуляев полагает, что Верховный Суд продолжил смягчать выработанный им же в середине 2016 г. и развитый впоследствии правовой подход касательно требований из договоров займа в делах о банкротстве. «Ранее ВС РФ занимал очень жесткую позицию в отношении займов, при которой даже косвенное подозрение в аффилированности должника и кредитора могло привести к отказу во включении требований в реестр требований кредиторов. Данная позиция в свое время дала положительный результат, количество дел о банкротстве, контролируемых «дружественными» по отношению к должнику кредиторами, требования которых как раз происходили из договоров займа, стало минимальным. В дальнейшем ВС РФ начал свою позицию смягчать, последовал ряд актов, в которых указывалось, что наличие аффилированности само по себе не свидетельствует о мнимом характере займа, необходимо именно фактическое обоснование нереальности заемных отношений», – пояснил он.
По словам эксперта, такой подход был вновь продемонстрирован в рассматриваемом деле: ВС РФ с учетом отсутствия надлежащих доказательств наличия аффилированности и наличия документов, подтверждающих реальность заемных отношений, сделал вывод об обоснованности требований кредитора. «Примечателен тот факт, что ВС РФ продолжает линию строгого контроля над требованиями, вытекающими из договора займа, хотя он в итоге согласился с позицией нижестоящих судов. Учитывая низкий процент передачи кассационных жалоб, подаваемых в ВС РФ, именно на очное рассмотрение судебной коллегией, в данном случае жалоба была рассмотрена, доводы и обстоятельства были изучены Судебной коллегией по экономическим спорам, только после этого сделан вывод о реальности заемных отношений», – отметил Сергей Гуляев.
Автор статьи
Читайте также: