Куда вложить деньги во время войны
Обновлено: 16.05.2024
Из предсказуемых колебаний фондового рынка можно в первую очередь назвать рост акций компаний, так или иначе связанных с нефтяной и энергетической отраслями. Моментальный скачок цены нефти Brent до семилетнего рекорда — выше психологически значимого уровня в $100 за баррель — автоматически потянул вверх и акции американской (а еще больше — канадской) сланцевой «нефтянки», где цена уже в районе $90 делает её добычу суперрентабельной. Столь же предсказуемым оказался рост акций компаний из военно-промышленного комплекса, таких как Lockheed Martin или Palantir.
По данным аналитического портала Wall Street Bets, акции нефтяных компаний дадут их покупателям прибыль сразу же, в то время как акции из сферы ВПК отыграют вложения лишь в том случае, если Россия военная операция значительно затянется.
Аналитики видят выгоду во вложениях в нефтяные бумаги потому, что страны Европы могут по политическим соображениями перестать покупать российскую нефть или, во всяком случае, существенно снизить объёмы её поставок. Это означает, что европейцы окажутся намного сильнее, чем до сих пор, зависимыми от альтернативных источников энергоносителей, среди которых США занимают не последнее место.
Такие прогнозы основаны в том числе на действиях властей ФРГ, которые приостановили сертификацию трубопровода «Северный поток — 2» ещё до того, как российская армия начала наносить удары по объектам украинской военной инфраструктуры.
В четверг эти прогнозы полностью оправдались, когда фондовый рынок Евросоюза просел на открытии на 2,75–4,0% на утренних новостях с Украины.
Поскольку на данный момент США сами не зависят от импорта энергоносителей, они в состоянии продавать их своим европейским союзникам по НАТО.
В то же время аналитики сходятся во мнении, что акции ВПК являются рискованными активами, поскольку их рост будет возможен только в условиях длительной эскалации российско-украинского конфликта и перехода его в разряд полномасштабной войны, что на сегодня, во всяком случае, не является гарантированным сценарием. В СМИ и соцсетях уже появляются мнения о том, что Россия может достигнуть своих задач и прекратить боевые действия ещё до конца текущей недели.
По данным JPMorgan Chase, очевидными бенефициарами напряжённости на востоке Европы видятся в первую очередь такие компании, как Exxon Mobil, EOG Resources, Pioneer Natural Resources и ещё ряд других игроков рынка энергоносителей.
На финансовом рынке и рынках драгметаллов комфортно ощутили себя держатели американского доллара, швейцарского франка, японской иены и других «защитных валют», а также обладатели золотых активов.
Напротив, среди тех, чей бизнес может пострадать в результате российской СВО, JPM Chase перечисляет авиакомпании Boeing, Delta, United Airlines, American Airlines, а также широкий список компаний, работающих на потребительском рынке. Этот список включает такие всемирно известные корпорации, как McDonald's, Philip Morris, Estee-Lauder, PepsiCo, Herbalife.
При том что развитие российско-украинского кризиса остаётся неопределённым, он неизбежно усиливает волатильность рынков в краткосрочной перспективе, приведёт к ужесточению монетарной политики и тем создаст дополнительные риски для фондовых рынков, которые уже и так высоки из-за агрессивных действий центральных банков по сдерживанию инфляции, — указывают стратеги портала Seeking Alpha.
Американский фондовый рынок в целом крайне мало ощутит на себе последствия войны между Россией и Украиной, поскольку, по данным Seeking Alpha, только 0,6% из их общего числа ведут бизнес в России напрямую (ещё меньше, 0,1%, работают непосредственно с украинскими партнёрами). Внешнеторговый оборот Германии также ориентирован на Россию всего на 1,9% (для сравнения, Польша во внешней торговле ФРГ в 2021 году занимала 5,6%)
Но аналитики указывают на непрямые риски, вызванные уже упомянутым ростом цен на энергоносители, что автоматически вызовет рост цен на продукты питания, перевозки и снизит покупательскую способность населения во всем мире.
Author: Николай Берзон [ завкафедрой фондового рынка и инвестиций НИУ ВШЭ ]
Те, кто сейчас сбрасывает бумаги, ожидают, что конфликт затянется на продолжительное время, и они пытаются зафиксировать прибыль, пока акции ещё на пике. Но они же не в мусорную корзину их выбрасывают — эти акции приобретают те, кто полагает, что ситуация нормализуется, грубо говоря, уже завтра и послезавтра они получат серьёзную прибыль на бумагах, которые на волне паники приобрели по бросовым ценам.
Тем не менее американские компании, которые в своё время сделали крупные инвестиции в российскую экономику, пусть в небольшом количестве, но существуют, и их названия у всех на слуху. Это, к примеру, Caterpillar, Deere, Dover, Dow (не путать с Dow Jones), Intel. Держатели акций этих фирм, по расчетам Goldman Sachs, поступят очень правильно, если избавятся от их бумаг как можно скорее.
Как считают в Goldman Sachs, связавшие себя с Россией иностранные компании могут пострадать в результате нынешнего кризиса намного сильнее, чем в 2014 году, когда власти США под угрозой финансовых и юридических санкций запретили американским компаниям (а рикошетом — и компаниям со всего мира) вести бизнес, если те обслуживали клиентов или имели партнёров в Крыму. Перспектива введения Соединёнными Штатами новых санкций против Москвы, о чём накануне объявил президент Джо Байден, также грозит превратить бумаги «русофильских» компаний в мусор.
Хлынувшие после начала пандемии на фондовый рынок миллионы розничных инвесторов столкнулись со своим первым серьезным обвалом и теперь не понимают, что вообще происходит. Те, кто уже разобрался в ситуации, рассказали «Фонтанке» о своем опыте.
Фото: Антон Новодережкин/ТАСС
Последние пару лет назад фондовый рынок наводнило небывалое количество физлиц, которые принесли с собой кучу денег. Подкупала простота: достаточно скачать в телефоне приложение, перевести туда деньги и все — ты инвестор. Однако через несколько месяцев стало понятно, что у большинства из них дело «не пошло». По данным Центробанка на III квартал 2021 года, 17,1 млн россиян имеют брокерские счета и это пятая часть экономически активного населения страны. Всего на них содержится 7,7 трлн рублей, но это деньги меньшей доли участников рынка. Однако хоть сколько-то заметные деньги вкладывало лишь три миллиона человек. У 19% инвесторов-физлиц стоимость активов на счету не превышает 10 тыс. рублей, а у 63% счета и вовсе пустые.
Таких, как я, ЦБ зовет «неквалами» — неквалифицированными инвесторами, которые легко ведутся на сложные продукты, становятся жертвами мошенников и теперь должны проходить специальный тест, чтобы доказать, что имеют право работать с более сложными активами. Большинство из них в свете недавних событий все распродали и удалили брокерское приложение со смартфона, но другие не растерялись и решили приумножить свои вложения.
«У меня сейчас абсолютно ничего. Все свои немногочисленные пожитки, состоящие из Сбера, ВТБ, «Яндекса» и «Газпрома», я продал сразу на следующий день после обращения [президента РФ Владимира] Путина о признании ЛДНР, — рассказал «Фонтанке» читатель Павел. — С минусом весь портфель продал. Но сейчас не жалею, потому что потом ещё резче всё упало, как известно. А держать всё это добро на длинный срок нет никакого желания. Ибо, пёс его знает, как это долго продлится».
Читательница Мария признается, что у нее на брокерском счете тоже осталось не так много денег после срочного вывода в прошлом. «Я старалась не класть яйца в одну корзину, возможно, поэтому сейчас в плюсе. Но ситуация тревожит, конечно, ибо что будет со счетом дальше, непонятно. Сейчас я стараюсь не паниковать и не предпринимаю никаких резких телодвижений. Тем более, что в принципе достаточно консервативна и ставила всегда на лонг», — говорит она.
Петербурженка Юлия с ней солидарна. Она собрала довольно «пассивный» портфель: 15% акций, 10% облигаций, 75% — фонды. Это и уберегло от сильных колебаний, тем более, что девушка инвестирует в долгую и распродала самый волатильный актив — акции — до геополитических потрясений. «Я покупала акции, но бездумно. Просто топ индекса. И вижу, что сделали плюс, но какой это плюс? 5% — это мало? А если за месяц? А 100%, если сделали — пора фиксировать или ещё на год оставить? В этом не то что разбираться надо, надо просто садиться и считать, потом ребалансировку делать. Мне некогда и просто лень. Я под конец прошлого года распродала всё, что сделало плюс, не вникая, и перевложила в фонды. На данный момент у меня нет свободного кэша, так что ничего не делаю. Убыток фиксировать не хочу. Паника — худший враг инвестора», — уверена Юлия.
Читатель Юрий, сидя в минусе, без паники скупает упавшие бумаги: «Газпром» по 170 рублей, «Татнефть» по 300, «Роснефть» по 270 рублей. Когда еще найдешь такие цены? «Я просто логически мыслю, что Европа не сможет без наших нефти и газа. Стараюсь дивидендные бумаги брать, правда, уже под вопросом будут ли дивы в этом году, — рассуждает он. — Думаю, бегают в панике те, кто не читал ничего об инвестировании, а люди, которые заранее знали о рисках, спокойно используют ситуацию. Прежде чем лезть в это, я знал, на что иду. Но, конечно, не ожидал что это так быстро меня коснётся».
Ольга инвестировала преимущественно в акции иностранных компаний, российская была всего одна. Недавно она закрылась в плюсе из-за высокого доллара и хорошего роста Apple, «остальных штормило каждую неделю». Поскольку брокером петербурженки был попавший под санкции ВТБ, теперь она столкнулась с проблемой: не получается продать доллары и вывести в рублях. Пока ситуация не выглядит неразрешимой. У ВТБ и других банков есть месяц до вступления санкций в силу, чтобы решить все вопросы с клиентами. После этого Ольга планирует закрыть счет и продолжить инвестировать с помощью другого брокера.
«Идея наконец-то вложить деньги в акции мне пришла в сентябре прошлого года, — рассказывает петербуржец Алексей. — Рынок рос, выходя из коронавирусного кризиса, и казалось, что так будет долго. Сперва я взял самые, как мне казалось, недооцененные и надежные бумаги — государственные Сбербанк и «Аэрофлот» (ну не мог же я всерьез поверить, что мы начнем специальную операцию на Украине).
Сбер уверенно пошел вверх с 330 до 370 рублей. «Аэрофлот» мялся на месте. Однако вскоре что-то пошло не так — российские акции пошли вниз. От моего дохода (около 10 тысяч) уже не осталось и следа, и даже пошел небольшой минус. Ничего, доберем дивидендами, верил я, читая, как госкомпании дружно решили тратить на них не менее 50% чистой прибыли.
Но до дивидендов было еще далеко, а цена акций шла вниз. «Аэрофлот» я решил продать — конца и края коронавирусным ограничениям для полетов все еще не было видно (с небольшим дисконтом) и докупил Сбера. Лучше бы, конечно, не выпендривался, а сдал все, когда еще был небольшой минус, и купил детям новые телефоны. Но нет. Главное правило инвестора какое? Правильно — следуй выбранному курсу. Вот я и держал Сбер. Сперва потерял 10%, потом 20%. Выходить уже не имело смысла. Ведь пока я не продаю акции, я вроде бы ничего и не теряю. Как только сдаюсь — фиксирую убыток. Все рекомендации аналитиков тогда сводились к тому, что Сбер надо покупать, в лучшем случае — держать.
Когда стало понятно, что Сбер — в числе первых кандидатов на включение в санкционные списки, я потерял еще 20%. А когда случилось 24 февраля, мой общий убыток зафиксировался где-то примерно на 65%.
Вера в лучшее уже давно заставила забыть о том, что эти деньги — это именно часть семейного бюджета. Теперь это просто цифры в телефоне. Я знаю, когда-нибудь это все кончится, и я останусь счастливым обладателем акций крупнейшего российского банка. Ну а сейчас продавать их — бессмысленно. Но и докупать кажется неразумным. Один раз я уже попробовал, пока хватит».
«Моя стратегия очень простая: в ближайший месяц я не буду ничего делать со своими акциями. У меня в двух инвестиционных портфелях 12 компаний, из них восемь российских, две немецких и две американских. Все эти акции я брала с перспективой на долгий срок. Вчерашний обвал, конечно, портфели просадил на -23% и -28%. Но у меня все ликвидные компании, у них есть прибыль, они развиваются, и я понимаю, что их цена уменьшилась исключительно из-за паники. Все эти компании платят дивиденды, и скорее всего, только одна из них — Сбер — выплаты дивидендов перенесёт из-за текущей ситуации, всех остальных санкции не коснулись. Так что моя позиция выжидательная, я не паникую и не делаю резких движений», — поделилась планами петербурженка Тамара.
Те, у кого денег побольше, кажется, были готовы и к такому развитию событий, и если и потеряли что-то, то в относительно небольших пределах.
«Никогда даже не пыталась играть в эти акции. Всегда покупала только облигации — и российские, и иностранные, и государственные и корпоративные. Поскольку облигации имеют фиксированный номинал, из-за падения рынка я ничего не потеряла. Да, у облигаций есть какая-то рыночная стоимость, и российские долговые бумаги за последние дни сильно упали в цене, но я их и не собиралась продавать — даже, кстати, не посмотрела, насколько там было падение. Для меня это инструмент сохранения денег, так что меня интересует только срок их погашения. Убыток у меня будет только если по ним будет объявлен дефолт, но пока такого не случалось», — рассказала «Фонтанке» топ-менеджер одной из крупных петербургских компаний, попросив об анонимности.
1. Снять c банкомата наличные, в количестве достаточном на 1 месяц жизни семьи.
2. Не хранить кеш на брокерских счетах (по ним нет страховки), только на картах. На всякий случай заведите карту МИР.
3. Создать минимальный домашний резерв продуктов с длинным сроком годности. Скорее всего не пригодится, но спокойствия прибавит.
3. Если что-то планировали купить (технику и пр.), то рассмотреть эти покупки сейчас. Только то, что необходимо.
4. Постарайтесь не продавать российские активы на панике, сейчас худшее время для продаж.
5. Оценить свой портфель с точки зрения валютной и страновой диверсификации. Насколько он перекошен в сторону рублевых\российских активов. Подумать, есть ли еще потенциал для увеличения этой доли.
6. Покупать сейчас рос. активы стоит только в том случае, если вы готовы к падению еще на 30–50%. Никто сейчас не знает, что будет.
7. Заглянуть в финансовую подушку безопасности, посчитайте на сколько месяцев ее хватит.
8. Будьте готовы, что биржи могут приостановить торги на какое-то время».
Антон Весенний оговаривается, что многие из этих пунктов «с большим запасом», и резерв еды не пригодится. Его личный портфель инвестиций из-за последних событий просел примерно на 20%, и потери измеряются миллионами рублей.
«Когда все упало, я продавал валютные резервы и еврооблигации России и покупал акции российских компаний из списка голубых фишек. Но купил очень мало — несколько процентов от моего портфеля. Торопиться пока нельзя — надо дождаться как минимум окончания боевых действий, — рассуждает инвестор. — Если удастся каким-то образом прекратить их за выходные, можно надеяться, что мировое сообщество не успеет на полную ввести санкции, и риски длительного противостояния с мировой общественностью будут сведены к минимуму. Все ограничится лишь теми санкциями, к которым мы и так уже привыкли».
Создатель аналитического подразделения Morgan Stanley Бартон Биггс предсказал пузырь доткомов, создал собственный хедж-фонд на несколько миллиардов долларов и написал ставшие культовыми среди всех начинающих инвесторов книги, такие как «Вышел хеджер из тумана». Вот что он советует делать в периоды масштабных глобальных кризисов на основе опыта Второй мировой войны
Легендарный инвестиционный стратег и автор бестселлеров об устройстве фондового рынка «Вышел хеджер из тумана» и «Дневник хеджера» Бартон Биггс в 2008 году написал книгу Wealth, War and Wisdom («Богатство, война и мудрость») об инвестициях и сбережениях во время войны. Для этого он изучил, как развивались события на фондовых рынках до, во время и после Второй мировой войны, составил сравнительные таблицы и сопоставил разные инвестиционные стратегии.
Помимо акций и облигаций Биггс рассмотрел и консервативные инструменты, такие как золото и недвижимость — особенно популярные в периоды глобальных потрясений и кризисов. Эта книга Биггса, умершего в 2012 году, на русском языке до сих пор не выходила. Издательство «Альпина PRO» выбрало январь 2022 года для публикации перевода — в русском варианте книга называется «История инвестиционных стратегий». Forbes публикует отрывок.
Акции против облигаций: что лучше сохраняет богатство во время войны?
Можно ли считать, что публичные акции и государственные облигации были менее заметными и лучше сохраняли и преумножали богатство в опасной первой половине XX века? Ответ заключается в том, что это зависит от временных рамок. В течение всего столетия акции в странах со «счастливой стабильностью», выигравших войны (Австралия, Канада, Ирландия, Швейцария, Швеция, Великобритания и США) имели годовую реальную доходность в размере 6,5%, а государственные облигации этих удачливых стран принесли 1,8% реальной прибыли. Даже векселя имели положительную реальную доходность. Это впечатляющие цифры! Несмотря на ошеломительный рост мировой экономики и большой технологический прогресс, столетие было омрачено двумя большими кровопролитными войнами, эпизодами гиперинфляции и двумя глубокими медвежьими периодами рынков акций, от которых пострадали как счастливчики, так и неудачники.
Что касается стран-неудачников (Бельгия, Дания, Франция, Германия, Италия, Япония, Нидерланды, Испания), учитывая все обстоятельства, годовая реальная доходность акций в размере 4,2% за целое столетие была более чем приемлемой. В конце концов, в течение 100 лет акции повышали покупательную способность капитала даже в таких странах, как Япония, Германия и Италия, переживших продолжительные национальные катастрофы. Но это было в течение целого столетия. Во многих странах в первой половине века, особенно в тех несчастных нациях, которые проиграли войны и были оккупированы, акции обеспечивали минимальную или отрицательную реальную доходность, а в течение катастрофического десятилетия 1940-х годов — двузначные отрицательные реальные годовые доходы.
Фактом является и то, что только в четырех из 15 исследованных стран (США, Австралия, Канада и Швеция) реальная доходность была положительной в каждом 20-летнем периоде в первой половине века. В остальных 11 потеря покупательной способности за их 20-летние периоды падения была, как правило, минимальна, но это не очень утешает, если эти 20 лет пришлись на тот период вашей жизни, когда вам хотелось тратить. Однако, учитывая их ликвидность, вы должны сделать вывод, что акции — лучший способ хранения основной части вашего состояния. Если суммировать эти доходы, то результаты для акций во Франции, Германии, Италии и Японии за полвека были ужасающими, а за десятилетие 1940-х годов — катастрофическими. Спад за эти печальные 10 лет был настолько сильным, что полностью уничтожил результаты 40 лет умеренного роста.
Доходность государственных облигаций — это бедствие. И 10 лет в 1940-х годах, если вы жили во Франции или странах оси (страны, входившие в нацистский блок. — Forbes) и держали свое состояние в бумагах, которые теряли большую часть покупательной способности и к тому же были довольно неликвидными, были долгим сроком. Не утешало то, что другие формы хранения капитала также снижались в цене. К 1944 году практически никто не платил арендную плату за землю и здания. По крайней мере, вы могли попытаться выращивать еду на своей ферме или обменивать на еду золото и драгоценности.
Эти цифры, хотя и являются академически правильными, почти наверняка неточны, потому что рынки акций в Германии и Японии на протяжении большей части 1940-х годов были управляемыми или закрытыми; в течение длительных периодов они едва функционировали. После войны инфляция взлетела до 30% во Франции, более 40% в Италии и 50% в Японии. Хотя официально этот показатель был ниже, его, вероятно, невозможно было измерить в Германии. В двух оккупированных странах, Дании и Голландии, акции в реальном выражении в 1940-х годах выросли незначительно, отчасти потому, что ни в одной из этих стран не было серьезной инфляции. В любом случае, публичные акции в основных странах-неудачницах потеряли огромные суммы реальной стоимости в годы войны и сразу после нее. Для сравнения, во время Первой мировой войны с 1914 по 1918 год мировые акции от пика до впадины потеряли только 12% их покупательной способности, хотя немецкие акции потеряли 66%.
Остерегайтесь инвестировать в акции-«хранители»: ничто не вечно!
Еще один урок истории заключается в том, что даже в счастливых странах капитал, вложенный в акции, должен быть диверсифицирован. Нет и никогда не было волшебных долгосрочных акций — «хранителей», которые можно, единожды купив, отложить навсегда, потому что ни одна компания никогда не имела устойчивого, вечного конкурентного преимущества. Превосходства, сохраняющегося в течение нескольких десятилетий, практически не существует. Некоторые преимущества длятся дольше других, но все они временные. Более того, существует огромное количество доказательств, что продолжительность действия корпоративных конкурентных преимуществ сократилась, что неудивительно в мире, где темпы изменений ускоряются. Такова природа эволюции бизнеса. Также следует помнить, что войны, как сказал экономист Йозеф Шумпетер, являются «штормами созидательного разрушения»: технологический прогресс после них ускоряется.
Корпоративная эволюция, по-видимому, состоит в том, что компания развивает конкурентное преимущество, использует его и становится успешной. Затем цена ее акций взлетает, и вскоре о ней узнают, после чего она становится одним из лидеров роста. По мере того как компания растет и становится больше, она привлекает конкурентов и неизбежно становится менее проворной и креативной. Затем, по мере старения, ее рост замедляется, и в конце концов она застывает или устаревает. Исследования организационной экологии показывают, что, хотя в мировой экономике происходит множество инноваций, поскольку новые компании создают новые предприятия, в крупных, зрелых компаниях инноваций гораздо меньше. Если выразить ту же концепцию по-другому, компании не внедряют инновации; это делают предприниматели. IBM и Intel когда-то были великими инновационными компаниями, но теперь они являются корпоративными исследовательскими лабораториями. Новатором был Билл Гейтс, а не компания Microsoft.
В 1917 году Forbes опубликовал список 100 крупнейших американских компаний. За следующий 71 год были Великая депрессия, Вторая мировая война, инфляция 1970-х годов и впечатляющий послевоенный бум. Когда в 1987 году Forbes пересмотрел первоначальный список, 61 компания уже прекратила свое существование по тем или иным причинам. Из оставшихся 21 компания все еще продолжала свою деятельность, но уже не входила в первую сотню. Остались только 18 и, за исключением General Electric и Kodak, все они снижали рыночные индексы. С тех пор у Kodak возникли серьезные трудности, поэтому GE — единственное действительно успешное выжившее предприятие. В 1997 году Фостер и Каплан проверили на прочность фондовый индекс Standard & Poor’s 500 с момента его создания 40 лет назад. Только 74 компании из первоначального состава все еще входили в индекс 500, и эта группа компаний отстала от общего индекса на 20%.
Уоррен Баффет — сертифицированный бессмертный небожитель, но даже инвестиционные ясновидящие могут ошибаться в оценке конкретных компаний. 11 лет назад я слушал, как он расхваливал Coca-Cola как неприступную растущую франчайзинговую компанию, акции которой можно, единожды приобретя, надежно запереть и владеть ими вечно. Затем акции были проданы со значительной скидкой. Он неправильно оценил различные социальные, отраслевые и персональные болезни, поразившие компанию и обрушившие цену ее акций.
В другом исследовании Роберт Виггинс и Тим Руфли создали базу данных о результатах деятельности 6772 компаний из 40 отраслей промышленности в послевоенный период. Они отсортировали компании на предмет превосходных, устойчивых показателей в бизнесе, а не на фондовом рынке, продолжительностью 10 лет и более, по отношению к отрасли, в которой работала компания. Они обнаружили, что не существует безопасной отрасли. Темпы изменений были быстрее в высокотехнологичных группах, чем в более обыденных, но скорость изменений со временем увеличивалась во всех отраслях. Они также обнаружили, что только 50% компаний достигли периода превосходства продолжительностью 10 лет и более, и лишь половина одного процента компаний сохраняла конкурентные преимущества в течение 20 лет. Только три компании, American Home Products, Eli Lilly и 3M, достигли 50-летнего рубежа.
Диверсификация богатства в акциях на протяжении десятилетий или поколений означает либо покупку индексных фондов, либо поиск уникальной фирмы по управлению инвестициями, способной с мудростью и дальновидностью создать диверсифицированный портфель, который, по крайней мере, будет идти в ногу со средними показателями, а в перспективе превзойдет средние показатели после уплаты налогов и сборов. Два важных преимущества индексного фонда заключаются в том, что он минимизирует налоги и транзакционные издержки благодаря низкой оборачиваемости и мизерной комиссии за управление инвестициями. В настоящее время можно приобрести индексный фонд, воспроизводящий практически любой сектор рынка акций. Ряд недавних исследований показывает, что со временем средний американский инвестор, покупает ли он отдельные акции или активные взаимные фонды, получает доходность значительно ниже, чем S&P 500.
Мне больно писать это, но у профессиональных инвесторов, по статистике и с поправкой на риск, дела обстоят ненамного лучше. Данные свидетельствуют о том, что публичные акции в долгосрочной перспективе (если воспользоваться пресловутой фразой) с высокой вероятностью принесут доход, значительно превышающий инфляцию. Если вы живете в стабильной стране и знаете с высокой степенью уверенности, что можете получить долгосрочный реальный доход в размере 400–700 базисных пунктов в индексном фонде, то зачем беспокоиться о чем-то еще? Возможно, если вы все еще верите в фей и являетесь опытным профессиональным инвестором, то сможете добиться большего, но не рассчитывайте на это. Прежде всего, не держите яйца в нескольких больших корзинах. Старая поговорка «Положите все яйца в одну корзину, а потом следите за ней» — это брокерская басня. Риски при хранении недиверсифицированного портфеля астрономические.
Здравый смысл и опыт прошлого говорят о том, что возврат к среднему значению является сверхмощной гравитационной силой во всех аспектах инвестирования, но особенно в акциях. Не существует сверхдоходных классов активов! Высечено в граните, что исключительная доходность привлекает чрезмерный капитал, а размер — враг эффективности. Ни у кого не должно быть никаких иллюзий, что частный капитал или хедж-фонды будут чем-то отличаться.
Золото, искусство и облигации
С третьей стороны, история Европы во время Второй мировой войны показывает, что золото и ювелирные изделия довольно хорошо работают для защиты небольшого капитала. Думайте о них как о «бешеных деньгах». Однако история Второй мировой войны предупреждает, что не стоит хранить их в сейфе в другой стране. Завоеватели потребуют ключ, и ваш банк отдаст его. Держите дома собственный сейф или спрячьте ценности в надежном убежище. Прежде всего, никому не говорите об этом. Когда дети вашего соседа голодают (как многие в беззаконные зимы 1945 и 1946 годов), родители готовы на все. Если варвары в следующий раз появятся в виде террористического нападения или чумы, вы захотите иметь деньги под рукой.
Предметы искусства тоже не особенно хороши. Они уязвимы для огня, легко повреждаются, быстро расхищаются, и их трудно спрятать. В конце войны только в Варшаве было обнаружено 13 512 пропавших произведений искусства того или иного рода. Тем не менее, некоторые европейцы успешно снимали ценные картины с рам, тайно вывозили холсты из своих домов и переправляли их в безопасные места. Правда, когда они пытались их продать, им удавалось получить лишь малую часть истинной стоимости.
Если судить по прошлому столетию, инвестиции с фиксированным доходом ничуть не лучше акций. Даже в странах, которым повезло, они обеспечили доходность гораздо ниже, чем акции, хотя и обеспечили гораздо меньшую волатильность. В разных странах стандартное отклонение облигаций было примерно в два раза меньше, чем у акций, а волатильность векселей составляла примерно четверть от волатильности акций. С точки зрения ликвидности они были безупречны. Рынки ценных бумаг с фиксированным доходом оставались относительно ликвидными в Лондоне и Нью- Йорке на протяжении всех военных лет.
В странах-«неудачниках» фиктивный доход имел резко отрицательную доходность, и, хотя государственные бумаги обычно считаются относительно безрисковыми, немецкие вексельные инвесторы потеряли все в 1923 году, а инвесторы, державшие немецкие облигации, после Первой мировой войны потеряли более 92% в реальном выражении. Следует признать, что в раздираемом войной мире инфляция была очень сильной, и не приходится ожидать фиксированного дохода в такой обстановке. В хаотичной, беспорядочной обстановке военных лет в неудачливых странах вы не могли продавать облигации или обналичивать векселя, как и торговать акциями. Однако был период в 1930-х годах, когда из-за дефляции облигации повсеместно были самым выгодным активом.
Самодовольство — смертельный враг!
Как прошлое, так и настоящее говорят о том, что, если вы являетесь в стране частью процветающего меньшинства, особенно религиозного меньшинства, вы всегда должны оглядываться через плечо. Не успокаивайтесь. Ваше богатство, ваше благополучие неизбежно вызывает зависть, а зависть ведет к ненависти. Выведите серьезный капитал из страны. Иметь деньги за пределами своей страны равнялось спасению жизни, если вы были европейским или азиатским гражданином неудачливой страны во время Второй мировой войны.
Сложность заключается в том, чтобы вывезти свое состояние и при этом не пострадать от его жестокого уменьшения. Наличие денег где-то в другом месте, безусловно, помогало восстановиться после окончания войны. С другой стороны, заграничное состояние не принесет вам много пользы, если вы оказались в стране, пытающейся выжить в годы войны. Имейте лазейку, черный ход для побега, убежище для себя. Это не лучшая ситуация, если у вас много денег за пределами страны, но сами вы застряли на родине в голоде, тюрьме или в концентрационном лагере. Многие богатые французы, как евреи, так и не евреи, имели деньги в Швейцарии, но вынуждены были переносить невыносимые тяготы оккупации во Франции.
Записи и приведенные интервью говорят о том, что богатые люди почти всегда становятся самодовольными и самоуверенными, слишком самоуверенными — преуспевающими дураками. Многие из немецких евреев, блестящих, культурных и космополитичных, были слишком самодовольны. Они так долго прожили в Германии и так хорошо в ней устроились, что просто не могли поверить в реальность угрожавшего им погрома. Им было слишком комфортно. Они думали, что знают всех нужных людей и играют слишком важную роль в деловой жизни Германии. Они считали антисемитизм нацистов мелким эпизодом и полагали, что Гитлер лает страшнее, чем кусается. Их предприятия, банки, универмаги, магазины были настолько хороши, что они не могли смириться с их продажей по бросовым ценам, уплатой возмутительных трансфертных налогов, а затем хранением ужасающе уменьшившихся доходов на стерильных банковских счетах в Цюрихе.
В результате немецкие евреи имели относительно небольшие капиталы за пределами Германии и вяло отреагировали на приход Гитлера по совершенно понятным, но трагически ошибочным причинам. События развивались гораздо быстрее, чем они могли представить. Не успели они опомниться, как их правительство и соседи превратились в варваров, а их богатства, коллекции произведений искусства, поместья, а зачастую и сами их жизни исчезли. Принадлежавшие им произведения искусства и антиквариат еще и сейчас внезапно обнаруживаются в частных руках.
Сценарии финансового преследования евреев, армян, китайцев и других успешных меньшинств повторялись бесконечное число раз. В Ираке богатые иракские евреи, жившие там веками, неправильно оценили, насколько быстро и безжалостно Саддам Хусейн, придя к абсолютной власти, будет экспроприировать их богатства. При первом же намеке на экспроприацию цена, по которой они могли продать свою собственность и произведения искусства, рушилась, так как потенциальные покупатели сразу же чувствовали их отчаяние. Такая же беда постигла индонезийских китайцев, которые не смогли предвидеть стремительность падения Сукарно.
Достижение диверсификации путем перевода денег из прибыльных инвестиций внутри страны в бесплодные активы в безопасной гавани — это изнурительно и очень дорого, но его следует рассматривать как страховку от катастроф. Независимо от того, насколько безопасной и надежной кажется ваша родная страна, даже если это Соединенные Штаты Америки, каждый по-настоящему состоятельный человек должен быть уверен в том, что его деньги будут в безопасности. История показывает, что ничто не вечно. Экстремальные политические изменения, террористическая атака, крах финансовой системы могут произойти где угодно. Валютная диверсификация также очень важна. Тщательно продумайте, в какой валюте хранить ваши сбережения, чтобы они имели покупательную способность.
Некоторые состоятельные люди предпочитают владеть недвижимостью в относительно безопасном месте за пределами их родной страны. Новая Зеландия недавно стала «Шангри-ла» для параноидальных американских гроссмейстеров хеджирования. В настоящее время богатые россияне скупают жилую недвижимость в Лондоне, Нью- Йорке и на юге Франции. Они знают, что покупают ее по завышенным ценам, но их основной мотивацией является не сама недвижимость, а возможность вывести деньги из России и получить некоторую диверсификацию. Как сказал один российский олигарх: «Я надеюсь, что делаю плохую покупку», то есть он надеется, что такого рода страховка окажется ненужной.
В то же время богатые жители развивающихся стран открывают банковские и инвестиционные счета в финансовых центрах мира. Это не только российские олигархи. То же самое можно сказать и о предпринимателях и инвесторах, сделавших большие деньги в таких странах, как Бразилия, Аргентина, Индонезия, Филиппины и Китай. Направления в порядке убывания — Нью- Йорк, Лондон, Сингапур, Цюрих и Женева.
Если вы богаты, просто помните — ничто не вечно, и следите за рынками. Они знают больше, чем могут сказать.
Есть вклад в одном из российских банков, не из первой десятки, на сумму, подлежащую страхованию вкладов. В связи с текущей ситуацией на Украине, какие могут быть последствия при наименее благоприятном исходе конфликта?
Что произойдет со вкладом, если банк попадет в санкционный список? Есть ли вероятность, что вклады россиян могут быть конфискованы государством для смягчения потерь от санкций или иных методов экономического давления?
Евгений, как вы наивны(
Яна, народ, не парьтесь, даже если санкции введут против всех банков на россиян это никак не повлияет - нас все равно пускать будут только в Северную Корею, а там виза и мастер кард никогда не работали.
Пока не заблокировали половину сайтов, очень хочется послушать умных людей)
Alyona, вернитесь пожалуйста в палату и не буяньте больше.
Если государство решит, что сможет подавить протесты вызванные конфискацией вкладов, то практически наверняка это сделает. Правда это будет не так уж просто - даже если проводить конфискацию выборочно, не затрагивая полицаев и прочую охранку, то всеравно это затронет их родственников и близких и их лояльность режиму может пошатнуться.
Sergey, если вклад в местных тугриках то риски прямой конфискации низкие - куда проще эти тугрики просто напечатать. А вот если вклады в валюте.. то вкладчикам могут предложить подождать - ну вот нехватает у нас сейчас валюты, вернитесь месяцев через 6
Andy, чрезмерная печать вечнодеревянных это путь к гиперинфляции так что смысл есть даже в отъеме рублевых накоплений хоть это и не столь выгодно как отъем валютных вкладов конечно.
Andy, прошло полтора месяца и именно так и сделали, валюту заморозили, власть предсказуемая, так как коммунист путин ходит только протаренным путем. Политик ни какой, экономист и того хуже.
Sergey, про святые 90-е слышали?
Татьяна, мне на момент распада союза 6 лет было, так что не особо помню как тогда провернули этот фокус. Я просто пытаюсь смотреть на ситуацию с позиции тирана (которым правитель РФ несомненно является) - если тиран может присвоить чужое и не пострадать от последствий, то он это сделает.
Sergey, тогда для начала сказали, что в связи с тяжелой ситуацией вклады временно замораживаются во имя грядущей демократии. У моих родителей лежало примерно на кооперативную двушку и Волгу. На компенсацию, выплаченную спустя годы, мы купили двухкамерный холодильник.
Татьяна, ну я и не предполагаю, что конфискация будет прямой, скорее заморозят на год, как с пенсионными накоплениями и будут эту заморозку каждый год продлевать. Но одно дело пенсионные накопления которые будут когда нибудь потом и совсем другое вклады к которым доступ был ещё вчера, а сегодня уже нет - это гораздо более ощутимая потеря и думается мне, что люди сейчас не настолько наивны чтобы съесть лапшу про благо родины и вообще все это по просьбам трудящихся. Но может я и ошибаюсь.
Знаменитый инвестор Уоррен Баффет предостерег от накопления наличных и покупки золота или биткоинов во время военных конкликтов: по его мнению, лучшей стратегией является инвестирование в компании, чтобы со временем инвестиции окупились прибылью.
Генеральный директор Berkshire Hathaway (NYSE:BRKb) (NYSE:BRKa) заявлял в интервью CNBC еще в марте 2014 года, что конфликт между Россией и Украиной в то время не побудит его продать акции.
«В одном вы можете быть уверены: если будет война, стоимость денег снизится, и если акции подешевеют, то вы, скорее всего, купите их», — сказал он в то время.
Миллиардер добавил, что не будет продавать акции компаний, даже если конфликт перерастет в новую холодную войну или Третью мировую войну.
Баффет отметил, что ценность денег снижается практически во всех известных конфликтах и войнах, поэтому последнее, что нужно делать, это экономить деньги.
Известный инвестор, который, тем не менее, избегает вести бизнес в России, подчеркнул, что фондовый рынок США стал расти еще во время Второй мировой войны. Он также рассказал о том, что сам когда-то купил первые акции в возрасте 11 лет весной 1942 года, когда США несли большие убытки во время Второй мировой войны.
Он обменял свои сбережения в размере $115 на 3 акции Cities Service, и, как сам признается, если бы он вложил эту сумму в фонд S&P 500, реинвестировав все дивиденды, то в 2019 году он получил бы $607 000. Зато если бы он запаниковал и купил вместо акций 115 грамм золота, его стоимость выросла бы всего до $4200.
Баффет подытожил свою рекомендацию тем, что отметил: «Америка в конечном итоге преуспеет, и мы преодолеем нынешние трудности. Американские компании будут стоить больше денег, а доллары будут стоить меньше. Но гораздо лучше иметь производственные активы на следующие 50 лет, чем бумажки».
Автор статьи
Читайте также: